Девочка, ты попала

Откуда-то в голове возникают отрывки первого сексуального опыта, боли и желания больше никогда не спать с парнями. Если бы в ту ночь меня вот также целовали, если бы мужские пальцы тогда вот также касались, оставляя приятные ожоги на коже, наверное, я бы смогла посмотреть на мир иначе.

Совесть неожиданно подкрадывается следом за воспоминаниями, в то время, как рука Кирилла уже вовсю изучает мою задницу. Пора прекратить эти животные страсти. Мы из разных миров. У нас нет будущего. У него есть девушка, а у меня… пока еще гордость.

Силы почти покидают, когда я вырываюсь из объятий Беркута. В ушах застыл шум, вокруг будто поселилась давящая тишина, хотя музыка продолжает орать на полную громкость. Мир никто не ставил на паузу.

Кир какое-то время смотрит на меня удивленным взглядом, явно не ожидал подобной реакции. Что ж, таким парням, в самом деле, не отказывают. Уверена, в его кровати побывал не один десяток девушек, которые после остались с разбитыми сердцами.

— Забудь меня! — отдышавшись, наконец-то произношу я.

— Вот как? — уголок его губ слегка изгибается, хотя мне кажется, это не улыбка, а раздражение или что-то еще, я плохо понимаю этого парня..

— Именно! — поправляю платье, пытаясь не думать, что на теле остались отпечатки от прикосновений Беркутова.

И пока он молча сканирует меня строгим взглядом, я спешу сделать два шага назад, затем еще несколько. Пора уходить. Пора возвращаться в реальность, от которой я катастрофически устала.

Разворачиваюсь, но Кир вдруг хватает меня за кисть и заставляет повернуться.

— Чт…

— Ты попала, девочка, — в его глазах пляшут бешеные черти. Тон его голоса будто оружие массового поражения.

— Беркутов…

— Серьезно попала, Ди.

Глава 01

Я опаздываю, нет, уже конкретно опоздал, признаю. Второй тайм подходит к концу, стоит мне оказаться на стадионе, и, судя по всему, мы проигрываем. Тренер весь в мыле ходит из стороны в сторону, брови сведены на переносице, губы поджаты в трубочку, взгляд такой, словно там ураган, готовый разнести к чертям город. Иваныч ненавидит проигрывать, за каждое такое поражение он нас на тренировках драит, будто девочек-девственниц.

Протискиваюсь сквозь орущих фанатов, которые уже дуют в трубки и откидывают нецензурные ругательства в сторону наших. Да уж, переодеваться уже нет смысла, мне остается только наблюдать, как парни мажут в сухую. И вот он — момент икс! Наш супер-очаровашка в кавычках капитан Матвей выбегает навстречу двум защитникам, делает финт “Зидана”* и уходит от соперников. Однако перед ним неожиданно появляется крутой нападающий, вот-вот он заберет мяч.

— Дай пас, идиот, — шепчу себе под нос. Однако паса не последовало, Матвей слишком верит в свои ноги. Зазвездился мальчик, за что и поплатился, потеряв такую хорошую возможность.

— Какая досада, — кривлюсь я, когда нам забивают неприятный гол.

А через пять минут фанаты “Спартака”, то есть наши, покидают с кислыми лицами трибуны. Что ж, очередной важный матч заканчивается не лучшим образом, однако мне глубоко наплевать. Если бы отец не впихнул в детстве в чертову секцию, меня сейчас здесь бы не было.

Развернувшись, я иду к выходу, на ходу придумывая очередную отговорку для тренера. У меня их в запасе больше сотни: например, помогал бедный старушке с соседней улочки спасти бездомного котика с дерева или подвозил женщину, которая вот-вот должна была родить. Ладно, шутки-шутками, но предстать перед тренером все же придется. Наверное, он бы давно выгнал меня в три шеи, если бы не две причины: мой влиятельный папочка и да, я реально хорошо забиваю. Звание лучший игрок клуба в моем случае вполне заслуженно.

— Стоять, Беркут! — раздраженный голос капитана, словно сама молния, прилетает мне в спину. Я лениво поворачиваюсь, наблюдая, как Матвей мчит по мою душу на всех парах. Звук его тяжелых шагов разлетается эхом по пустому коридору.

Матвей у нас мистер правильность и идеальность. Никогда не опаздывает, не использует в лексиконе ругательств, не пьет всякую дрянь и скорее всего, ложиться спать под детские передачи. Не удивлюсь, если он девственник, который хранит себя для одной единственной. Одним словом капитан — моя полная противоположность.

— Беркутов, что это было? Какого черта? — С минуту мы смотрим друг другу глаза в глаза: в моих полное безразличие, в его желание придушить.

— Проспал.

— Да в смысле проспал? Мы проиграли!

— Расслабься, братишка, — я бью его по плечу, хотя мы далеко не друзья для таких жестов. — Это всего лишь игра.

— Это была важная игра, — он скидывает мою руку и грозно косится, так, словно я только что уничтожил единственное противоядие против вируса, который может убить человечество.

— Очередная важная игра.

— Боже! — вздыхает капитан.

— Не стоит, — ухмыляюсь я. — Ему до меня далеко. Слушай, Мот, прикрой меня перед тренером.

— Ты в конец офигел, Кирилл? — губы Матвея нервно дергаются, он переступает с ноги на ногу. — Я не собираюсь этого делать. Все! Хватит! Кино закончилось. Это была последняя капля.

— Да какая к чертям разница? — искренне не понимаю я. — Игра в трубе, теперь-то терять нечего.