Девочка, ты попала

— Агата… — начинает он, но бросив быстрый взгляд в сторону Беркутова, благополучно развалившегося на последнем ряду, добавляет: — Я беспокоюсь.

Чувствую укол совести за то, что проигнорировала его, ведь Матвей искренне переживал и решил все мои проблемы, как настоящий мужчина, несмотря на юный возраст. Просто взял и сделал. А я не привыкла к такому. За двадцать семь лет никто и никогда обо мне не заботился, если конечно не считать родителей и Ленку. Мужская забота — вещь, которая очень редко проявляется и к ней тяжело привыкнуть, когда из раза в раз можешь рассчитывать только на себя.

— Всё хорошо, спасибо, — беру карандаш и кручу его меж пальцев, чтобы успокоить нервозность. — Сколько я тебе должна за ремонт машины?

— Не говори глупостей, — хмурится он, будто мои слова обидели его.

— Матвей, ты студент, а поломка…

— Даже если ты при каждом разговоре будешь упоминать, что я твой студент, это ничего не изменит, — твердо отвечает он, не сводя с меня пронзительного взгляда. — Я неплохо зарабатываю и дело не в деньгах. Ты мне ничего не должна.

— Матвей.

— Агата, — на его губах появляется дьявольская улыбка, которая свела меня с ума в ту ночь. — Если ты так хочешь рассчитаться, то сходи со мной на свидание.

— Ты же знаешь, что я не могу, — шепчу я, когда в аудиторию начинают заходить студенты.

— Не можешь или не хочешь? — он изгибает бровь и смотрит на меня с интересом, совершенно наплевав на приветствия одногруппников. — Есть большая разница между “не хотеть” и искать причины, чтобы не рискнуть.

Он больше ничего не говорит, молча поднимается на свое место, а я пытаюсь взять себя в руки, чтобы не рассмеяться. И угораздило же меня встретить парня на шесть лет младше, но который, несмотря на все преграды, пытается достучаться до моего сердца. Проблема в том, что я больше его не слушаю. Отныне мой главный проводник разум, и он уверенно твердит, что квартира и долги сами себя не оплатят.

***

Когда заканчивается пара, Матвей уходит, кинув на меня теплый взгляд, от которого я невольно улыбаюсь. Совсем спятила… И Ленка еще на большой перемене в столовой добавляет:

— А он все-таки милашка, — она разрезает ножом мясо по-французски, разглядывая Орлова в очереди. За ним стоит Беркутов, парни снова препираются. Правда не долго, потом Кирилл резко меняется в лице. Я тайком наблюдаю направление его взгляда, и замечаю в проходе девушку: невысокого роста, в классических черных брюках и белой водолазке под горло. Она держит в руках какие-то папки, и те едва не падают у нее, когда незнакомка видимо понимает, что попала в поле зрения Беркутова.

— Ты на кого поглядываешь? — Ленка толкает локтем меня. — Ой, как интересно…

— Что тебе интересно?

— Это же Кирилл Беркутов, и он сейчас что… на вон ту серую мышку смотрит?

У Ленки от удивления аж кусок с мясом не слетает с вилки. Признаю, я тоже не ожидала, что такой парень как Беркутов отдаст свое сердце обычной девушке, ведь она далеко не супермодель с обложки глянцевого журнала. Может, внешность обманчива…

Девушка сжимает крепче папки, она неуверенно поднимает руку и машет кому-то.

— Ди! — это уже Орлов. Он отвечает на ее приветствие поднятой рукой и улыбкой. — Иди сюда, угощу тебя вкусненьким, — говорит достаточно громко Матвей.

— Ничего себе, — шепчет Ленка. Я отворачиваюсь, где-то в груди скребет вполне себе знакомое чувство, которое хочется послать к черту. Я снова напоминаю, что есть правила и границы, которые нельзя пересекать. Это уже не обсуждается, нет смысла, сейчас строить из себя обиженку. Матвей может улыбаться кому угодно, даже вот этой девушке.

— Ди! — снова заботливо зовет он ее. Я случайно замечаю реакцию Беркутова, который садится за стол без ничего, вытаскивает телефон и явно пишет сообщение. Брюнетка вытаскивает из кармана мобильный, но тут же засовывает его обратно. Кирилл щурится, во взгляде его так и читается: “тебе хана, малышка”. Между ними точно что-то есть, что-то судя по всему тайное, порочное.

— У них что любовный треугольник? — не унимается Ленка.

— Лен, да я откуда знаю? — откровенно раздражаюсь я.

— Орлова, — произносит неожиданно Беркутов. — Вы бы подошли, а то ваш братец сойдет с ума от одиночества.

— Ты сегодня заткнешься? — рычит Матвей.

— Огорчу, затыкания не по моей части, братишка.

— Так это его сестра, — подводит итог Ленка. Где-то внутри я выдыхаю, потом правда опять ругаю себя. Разум готов растоптать сердце, пнуть его в прошлое и напомнить обо всем не самом хорошем.

— Лен, пошли уже? — я поднимаюсь, аппетит вдруг пропадает.

Остаток дня проходит настолько напряженно, что я мечтаю лишь о горячей ванне и бокале вина. Что собственно я и сделаю, как только переступлю порог квартиры. Осталось только заполнить кучу форм и документов, которые благополучно подсунула Анна Дмитриевна, когда я закрывала аудиторию и мысленно открывала бутылочку белого сухого. Не уверена, что это должна делать я, но спорить с ней равнозначно заставить Наумову замолчать. А это значит мои шансы ничтожно малы.