Девочка в гараже. Реальная история приемной мамы

– А, ее мама забрала несколько минут назад. Они куда-то идут ужинать, вот она и уехала пораньше, – голос Кортни звучал невнятно, вела она себя слишком тихо для подростка, который только что провел несколько часов с друзьями.

– А с кем ты говорила? Кто эти ребята?

– Да так… просто ребята. Одни из школы, другие здесь живут, в Каспере, – она пристегнулась ремнем и смотрела прямо перед собой. Что-то случилось. Чего-то ей наговорили. Я чувствовала. От страха у меня завертелись мысли.

– Ты в порядке? – спросила я.

– У меня все хорошо. Немного устала.

Почему Кортни отводит глаза?

– Я тут подумала: может, перекусим где-нибудь, а потом махнем в кино? Папа ведь все равно допоздна на работе. Ну как, согласна? – Мне казалось, идея поднимет ей настроение.

– Да! Было бы здорово. Поехали, – теперь она стала больше похожа на себя прежнюю.

Перехватив по бургеру, мы выбрали фильм, который обе хотели посмотреть. С попкорном и напитками в руках мы расположились на наших местах в последнем ряду и ждали, когда кино начнется. И вдруг она ни с того ни с сего спросила:

– Мам, а как зовут моих родных братьев и сестер?

Тут мое сердце пропустило два такта.

И тогда я все поняла. Двое подростков, которых я видела рядом с Кортни возле торгового центра, – ее биологические брат и сестра, Стивен и Элли. С нашей последней встречи они повзрослели и подросли, но в целом не изменились внешне. Вопросом о них Кортни застала меня врасплох, и я ответила на него своим:

– Ты уверена, что хочешь сейчас остаться на фильм? Можем уйти и поговорить, если пожелаешь, – положив свой пакет с попкорном на колени, я посмотрела ей в глаза.

Помолчав немного, она сказала:

– Нет. Поговорим после кино, – как раз в этот момент погас свет, и на экране замелькала реклама.

Весь фильм я думала над вопросом Кортни и гадала, как быть, если вечером она попросит рассказать ей всю историю ее удочерения.

Может, она и считает, что готова. А я? Как мне ей рассказать? Я почти не следила за фильмом – я молилась.

Оркестр грянул крещендо: фильм подходил к концу. Зажгли свет, я вслед за Кортни вышла в фойе кинотеатра, затем на улицу. По пути к парковке мы не сказали друг другу ни слова. Так же молча мы сели в машину и пристегнулись.

– Ну что, понравилось кино? – спросила я, повернув ключ.

Кортни вдруг разрыдалась, и я обхватила ее, крепко-крепко.

– Что? Что случилось? – я прижала дочку к себе и не отпускала.

– Я… я просто… – всхлипывала она, пытаясь объяснить.

– Растерялась? – подсказала я.

– Да, – она плакала так, словно кто-то разбил ей сердце.

Сжимая ее в объятиях, я зашептала:

– А давай знаешь что? Мы сейчас поедем домой, наденем наши пижамки, устроимся в моей постели и поговорим. Ну как, согласна? – Я не разжимала объятия ни на миг, ожидая ее ответа.

Не в состоянии говорить, она только кивнула и вытерла слезы. Пока мы ехали домой, я думала, что этот вечер изменит всю нашу жизнь. Готова ли Кортни выслушать всю правду? Готова ли к ответам на все вопросы, которыми она столько лет задавалась мысленно?

Мне хотелось, чтобы она сумела увидеть, как ее историю озаряет свет Бога, но прежде она должна была услышать о мраке.

Готова ли я сама рассказать ей?

I. Прибавление в семье

1. Простое «да»

Судьбоносные дни редко приходят под грохот фанфар.

Лишь по прошествии времени я вижу, как одно краткое «да», сказанное теплым июньским днем 1996 года, повлекло за собой целый поток жизненных решений и перемен, нестерпимой боли и невероятной радости. Выбор, сделанный в пользу этих решений, не только изменил состав нашей семьи, но и вытолкнул меня за привычные рамки и усилил мою веру, до неузнаваемости преобразив ее. Я на своем опыте убедилась, что значит недооценивать деяния Бога, вызванные простым «да».

Помню, я тогда закинула в машинку белье и прибиралась в кухне, слыша, как шумят в гостиной дети, и вдруг зазвонил телефон.

– Привет, Деб, это Эллен, – обычным дружеским тоном поздоровалась со мной сотрудница из Управления по делам семьи (УДС). К тому времени мы с Элом были патронатными родителями уже четырнадцать лет и знали по именам чуть ли не всех сотрудников службы опеки.

– Деб, я насчет ваших подопечных… У вас же там скоро двое братишек уезжают, верно? Может, возьмете девочку? Малышка, четыре дня от роду. Мать прокесарили, так и лежит в больнице. Судя по тесту, принимала кокаин. И сама, и ребенку давала. Мы пока разбираемся, будет расследование, и надо на время отдать девочку в приемную семью.

– Конечно, возьмем! – Это «да» далось мне просто. Я не могла дождаться, когда сообщу новость своей двенадцатилетней дочери Хелен. Она обожала нянчиться с малышами, а нам уже давно не выпадал такой шанс.

– Отлично! Когда приедете в больницу, подойдите на сестринский пост. Третий этаж.