Девочка в красном

Крепкий чай отсвечивал холодной медью в стакане, обе стрелки часов перевалили за двенадцать, несколько бумажек были изрисованы вдоль и поперек красным и черным фломастерами, однако ясности в деле Бурцева не прибавилось. Ясность могла внести Надежда Сергеевна, но она все не шла, и домашний телефон ее не отвечал. К городу вновь стягивались дождевые тучи, темнело, изредка в комнату залетал холодный ветер, и большой лист настенного календаря вздрагивал и силился приоткрыть глянцевое фото следующего месяца.

Зато ясность была в красиво и четко организованном нападении. Довольно многоступенчатая операция, но выполненная тщательно и с абсолютной достоверностью. Где-то устроили аварию, небольшую, но достаточную для того, чтобы перекрыть на некоторое время уличное движение по нужному маршруту. Затем поторопили вагоновожатого в депо. И вот объект послушно топает пешком в нужном направлении, туда, где стоит, покачиваясь, пьяная вдрызг Бабаян, туда, где сидят юные спортсмены без гроша в кармане, томясь в ожидании легкой добычи…

Убить, быть может, не убили, но на месяц вывели бы из строя. Выходит, он одним ударом кирпича разрушил чей-то хитроумный план? А если был план, то для чего? Какому плану мог помешать Шмыга? И был ли план? Не есть ли все эти события – нелепое стечение случайностей?

– Ничего не выдумывай: если это есть, это есть всегда и везде. Это можно потрогать и пощупать, – выговаривал ему назидательно вчера поздним вечером Арсений Палыч. – У тебя два икса – происшествие в магазине и нападение. Вначале необходимо выяснить, случайность ли это, да, та самая случайность, которая все еще бытует в нашем загроможденном мире, или эти действия ведут к враждебным человеку целям… Ты не возражай. Я и без тебя знаю, что всему есть физическая причина, в советском институте учился. В нашем материальном мире без материи никуда. А теперь запиши и повторяй перед сном, пока в мозги навечно не врежется: нас не интересуют случайности, которые исчерпывают сами себя, и проявление этих случайностей ограничено самой случайностью. Разжевывать не буду. Подумай над этим как следует. Этими случайностями занимаются инженеры по технике безопасности. А мы с тобой все-таки не техники, а, так сказать, дознаватели небесной канцелярии. Завтра жду отчета.

Разжевывать не надо. Вся техника дознания построена на этом. В свое время Сибирев приводил пример с книжной полкой. «На стене висит полка. Полка валится со стены. Причины – гвоздь прогнулся или цемент треснул. Случайность! Досадная, глупая случайность. Упала и Бог с ней, сейчас приколотим обратно. Иное дело – полка валится со стены в тот момент, когда вы под ней проходите. И немножко ломает вам голову. М-м? Стоит задуматься? Пока нет. Это все еще случайность. Теперь: вы собираетесь на важную встречу, которая возможно изменит вам жизнь, и тут бабах! полка на голову. Какая тут случайность, это уже криминал! Хотя материальные причины все те же – гвоздь прогнулся или цемент треснул».

Шмыга набрал номер знакомой девчонки из штаба ГУВД.

Чтобы ответить на вопрос – есть ли криминал во вчерашнем нападении, достаточно знать всего две вещи – было ли вчера ДТП в Заводском районе в промежутке между 16.00 и 16.30… и не обращалась ли сегодня в трамвпункт Надежда Сергеевна Бурцева, 42-х лет, проживающая по адресу: улица Мончегорская, 43—20.

Ответ получил довольно быстро. Две легковушки столкнулись в 16.10 на перекрестке проспекта Октября и улицы Кирова. Никто не пострадал. Уличное движение перекрывалось на пятнадцать минут. Бурцева Надежда в травмпункт за помощью не обращалась, в приемные отделения горбольниц не поступала.

«Хм, какой-то криминал проглядывает, но так слабо… Во всяком случае, есть время заняться снами покойной Воротынцевой», – вздохнул с облегчением Шмыга.

Откуда он мог знать, что Надежду Бурцеву доставили сегодня в девять утра с автобусной остановки в городской токсикологический центр с признаками острого отравления. Свою фамилию она назовет врачам лишь к вечеру.

Шмыга был почти готов выйти, как задребезжал телефон внутренней связи.

– Ваня, к тебе посетитель, – пробасила дежурная вахтерша, Варвара Федоровна.

– Кто, женщина? – встрепенулся он.

– Мужик.

– Просите.

Дверь отворил невысокий мужичок в костюмчике, который сидел на нем так, будто был сделан из жести; пригладил редкие волосенки, назвался Гаврилиным Сергеем Георгиевичем, и сел перед детективом на один из шатких скрипучих стульев.

– Слушаю, – вежливо пригласил его к разговору Иван Петрович.

– Тут такое дело, – нерешительно сказал мужик. – Жене моей черти надоели.

– Черти? – недовольно спросил детектив.

– Ну, да… как в темноте окажется, так, говорит, целым роем вокруг нее вертятся.

– Пьем? – брезгливо спросил Шмыга.

– Я иногда балуюсь вином, но моя баба ни-ни. Я думаю, с головой у нее плохо…

– Почему?

– Как сына похоронили в прошлом году, так крыша поехала. После сорокового дня стала видеть чертенышей. Ну, так она говорит. Сам-то не видел, не знаю, кто там около нее крутится.