Девочка в подарок

Черт! Именно это он и задумал. Маня, не ожидавшая от него ничего подобного, выгибается. От места, где его язык касается ее воспаленной кожи, начинают расходиться по телу волны болезненного, невыносимого… не удовольствия, нет. Чего-то гораздо большего. Необъяснимого. Сокрушающего. Ей кажется, что она умрет, если он продолжит. И если остановится, она тоже умрет. Маня приподнимается на одном локте, второй рукой зарывается в густые волосы у него на макушке, фиксируя так плотно, насколько ей хватает сил. Брагина это смешит. Посмеиваясь, он обдает ее горячим дыханием и, не отрываясь от захватывающего процесса, посасывая ее и покусывая, поднимает на Марфу взгляд. И все время до тех пор, пока Маня не забивается в самом мощном, самом сокрушительном и необратимом оргазме в своей жизни, он пожирает ее эмоции, ее вздохи, всхлипы, бессвязный шепот. В какой-то момент понимает, что вот так ртом ей мало. Колеблется. Но все же решается и таки погружает в нее сначала один палец, потом, по мере ее отлета – второй. И третий, когда Маню все-таки выгибает оргазмом. И это больно, наверное, так же, как и приятно. Другое дело, что в этой лютой агонии одного от другого не отличить.

– Вот так, моя Манюнечка. Вот так, моя сладкая девочка. Правда хорошо? Не соврал?

– Нет… – на губах Мани расплывается едва заметная улыбка Мадонны.

– Со временем ты и к нему привыкнешь, – кладет ладошку себе на член. – Обещаю.

Вопрос, есть ли у них это время, Маня озвучить не решается. Она вообще не хочет думать о том, что будет делать, когда ему надоест.

Глава 9

– Куда ты пропал?! Я тут уже на ушах!

– М-да? – тихонько, – а по какому, позволь спросить, поводу?

– Мы девочку твою потеряли.

– Кто это – мы?

– Да какая разница?! – возмущается Марат. – Ты куда ее дел?

– С каких пор у тебя такой интерес к моей личной жизни? – смеется Брага, прикрывая за собой раздвижную стеклянную дверь. Большая деревянная терраса запорошена снегом. А закат над озером такой, что Браге жаль наблюдать его одному. Маня бы, наверное, пришла в восторг, увидев все эти сумасшедшие краски. Но вконец измучавшись, она уснула. А он дал себе обещание ее не трогать, по крайней мере, пару часов.

– Арс, я серьезно. Где девочка?

– Да со мной она. Что ей будет? Спит.

– Ушатал?

– Не твое дело, – рявкает. – Если у тебя все – я прощаюсь.

– Да погоди ты. Куда ты ее упер? Пойми, девочка же не с улицы. Ее потеряли.

– Мы в Кашино. Маня вполне довольна жизнью, накормлена и приглянута. Насильно ее никто, как ты понимаешь, не держит.

– Ну… ладно. И долго ты планируешь отсиживаться в той дыре? Я не для себя интересуюсь, за нее правда очень волнуются.

– Через неделю у меня совет директоров. А девочку, как я сказал, никто не держит. Где ты вообще ее откопал?

– Кого?

– Не тупи! Манюню.

– Это сестра Сани. Помнишь моего начальника охраны?

– Ну, у тебя и люди, – Брага сгребает в пригоршню снег и с силой сжимает пальцы. – Мане-то от денег, что вы заплатили, хоть копейка перепадет?

– Зря ты на ее брата гонишь. Мужик он хороший.

– Ага. Замечательный, мать его! Только девочку-сестру под богатых дядек подкладывает, а так…

– Ну а тебе-то что от этого?

С ответом Арс не находится. Марату этого не понять. Брага же… фиг его знает, наверное, чувствует теперь свою за Маню ответственность. Она ведь с приветом. Сама за себя ни за что постоять не сможет. Ласковая, как котенок. Доверчивая… Видно, пользуясь этой доверчивостью, брат и втянул ее во всю эту плохо пахнущую историю.

– Ничего. Но если я узнаю, что этот твой Саша ее обидит, лично переломаю уроду ноги.

– Звучит угрожающе, но я еще раз подчеркиваю, что твою девочку он ни к чему не принуждал. У нее какие-то свои резоны были. Слушай, а ты чего вообще так возбудился? Неужто кое-кто растопил лед, сковавший твое неприступное сердце? – ржет Панаев.

– Хуйни не неси! И давай уж, мне возвращаться надо. Холодает.

– Ага, двадцатку в ночь обещали.

Брагин отбивает вызов. Просовывает руки в карманы домашних брюк. За спиной с тихим скрежетом открывается дверь. Манюня стоит на пороге, зябко поджав пальчики на ногах. Румяная со сна, всклоченная.

– Отдохнула?

– Вроде бы. – Кивает и тут же настороженно инвестируется: – А что?

«А то!» – оскаливается про себя Брага.

– Хотел предложить тебе прогуляться перед ужином. Что скажешь?

Марфа не без облегчения выдыхает. Неужто до сих пор боится? Нет, конечно, правильно делает. Он завалит ее при первой же возможности, но… Ей же было хорошо в последний раз, нет?

Прерывая их диалог, откуда ни возьмись на террасу выскакивает… Арс поначалу даже не понимает, что это за зверь. Какая-то чупакабра. То ли большая крыса, то ли недоношенный козленок. Тельце голое почти, на макушке – редкий чуб, морда, уродливей которой он в жизни не видел, и такое оно тщедушное, что…

– Ой, Арс, глянь, собачка! – Маня выскакивает на террасу, подхватывает на руки уродца, ровно за секунду как Брага успевает этому помешать. – Ты откуда такой красавец взялся? Ты потерялся, да? Бедненький. Пойдем в тепло.

– Ну, уж нет! Брось его, Мань. Еще не хватало подхватить какую-нибудь заразу. Я даже не уверен, что это пес.