Девочка в реакторе

— Тогда поехали с нами в лагерь. Только придется немного потерпеть, работа еще не закончена.

Сергей, обхватив руками девочкину талию, ловко подхватил ее и посадил на самый верх.

— Поехали, Коль!

Бронированная машина в очередной раз сдвинулась с места.

Маршрут разведки Рыжий Лес-2. Два километра южнее АЭС.

Уровни — несколько десятков миллирентген в час.

По широкой песчаной дороге ехала зеленая бронированная машина.

Справа сосняк: мелкий, молодой, зеленый, с другой стороны — дома, заборы, палисадники.

Край села Копачи.

Кудахтали куры.

Было очень жарко.

Девчушка, сидя на верху броника, не обращала внимание на палящие солнечные лучи. Казалось, жара не приносила ей никаких неудобств, а лишь приятно согревала бледное лицо.

Алые губы растянулись в довольной улыбке.

Девочка прищурила синие, как летнее небо, глаза.

Волосы тяжелыми прядями ниспадали на плечи.

«Вот же чертовка! И даже не понимает, где она находится!..»

— А где же наша приятная златовласка?

— В лагере, наказанная сидит.

— Что ж ты ее так…

— Когда мне сообщили, что среди нас женщина с автоматом, мне стало страшно.

— Думаешь, она может пристрелить?

— Да кто ее знает…

В селе ни единой души. Уже три месяца.

— О, смотри-ка, кто к нам пришел!..

Возле БРДМ-а возникла маленькая собачонка, год от роду. Маленькие висячие ушки. Острая мордочка с черным «пятачком». Шерсть стояла дыбом, а хвост поднимал небольшие клубочки пыли.

Пес еще раз облизнулся и устремил темные глаза на незваных гостей.

— У нас у самих-то поесть нечего…

Собачонка продолжила неотрывно на них смотреть.

Девочка спрыгнула с машины и вплотную подошла к животинке.

— Смотри, укусит!..

Малышка присела на корточки и провела кончиками пальцев по круглой голове. Шерстка слегка заискрилась, но ни пес, ни девчонка ничего не почувствовали. Зверек благоговейно склонился к ногам маленькой хозяйки и начал повизгивать от удовольствия, вытираясь мордочкой о ноги девочки.

— Ни у кого ничего нет?

— Не-а…

— Ну нету… ничего нет, — сказал Сергей собачонке.

— Погоди! — Коля-водитель нырнул в черную дыру люка.

Появившись обратно, он развернул засохший бутерброд.

— Точно!..

— Завалялся в ящичке, заначили когда-то как НЗ[27], а потом забыли!..

Пес схватил добычу на лету.

Посмотрев вслед уезжающей по трассе бронированной машине, собачонка побрела обратно к домам.

— Интересно откуда она?..

— Да черт его знает! Когда мы только приехали, она уже была на станции.

Сергей и его команда объезжали маршрут вокруг пустой Припяти.

— Как-то уныло это все выглядит…

Посреди красивого соснового леса, у быстрой полноводной речки Припять, в удобных многоэтажных домах жили сорок пять тысяч человек, всего лишь три месяца тому назад. А сейчас БРДМ ехал вдоль забора из колючей проволоки, который отделял город от остальной чернобыльской зоны.

Разведчики продолжали измерять радиацию через каждые сто метров.

— Тут будут жить люди!

Аккуратный ученый — их еще называли «наукой» по роду деятельности, — в белой робе, в белом колпаке на голове, с внутренней стороны колючей сетки, растянутой на столбах, мерил землю светлым прибором.

Девочка спрыгнула с крыши бронированной машины и направилась к «науке».

Петро ткнул зондом темно-зеленого ДП-5 в тот же столб с обратной, наружной стороны:

— Ага, будут, как же, с 60 миллирентген в час!..

— Правда? — обрадовался Сергей, не обращая внимания на ехидное замечание приятеля. — А говорили, тут жить уже никто не будет…

— В Припяти будут жить люди. Припять будет нормальным живым городом, — уверенно произнесла «наука». — Для этого мы, физики, тут и работаем. А вы офицер — кадровый?

— Да нет, я вообще-то химик…

— А тут?

Лейтенант пошутил:

– «Командир взвода сталкеров», по зоне каждый день лазим, меряем…

Разговор перешел на «Сталкера» Тарковского: как режиссер показал Зону в фильме — и какая она настоящая…

— Никогда не думал, что увижу нечто подобное…

— Я тоже…

— Жаль, самого «Сталкера» мы больше не увидим.

— Да-а… теперь, когда Тарковский стал невозвращенцем[28], уже точно никогда…

— Нет теперь в Советском Союзе такого режиссера… — тяжелый вздох. — И не было никогда.

— И фильмов его нет.

«Эх, жаль».

— Жаль…

Сергей скользнул взглядом по настоящей зоне.

Каждый видел своего собеседника через колючую проволочную паутину на столбах.

За спиной «науки» стояла пустая, полуразграбленная, Припять.

«Мерзость запустения», грязно-зеленый угловатый броник у колючей проволоки; мертвый «парк культуры и отдыха», над лесом торчит огромный разноцветный круг, аттракцион «чертово колесо».

Перед внутренним взором бежали кадры фильма Тарковского, которые удержались в памяти, и которые не предстоит увидеть как-то иначе, пребывая в радиоактивной зоне.

— Счастливо! — искренне пожелали друг другу собеседники через колючую проволоку и, кивнув на прощание, разъехались.

Девочка осталась в городе.

Бронированная машина проехала мимо фруктового сада.

В саду работало военное подразделение, тоже «партизаны», из запаса.

БРДМ остановился для очередного замера.

Мужики обступили транспорт со всех сторон.

— Вы откуда?

— А вы откуда?

Подошел их командир.