Девочка в реакторе

— Не-е-ет… Этого… этого… этого просто не может быть!! С ней все в порядке, вы все врете!!

— Четыре часа назад малышка умерла…

— Отдайте мне ее! Я ее сама похороню!

— Увы, но твоя девочка останется здесь.

— Как это?!

— Для науки.

— Для какой-такой науки?! Я ненавижу вашу науку, ненавижу! Она сначала забрала моего Васеньку, а теперь еще ждет… ждет… — Раиса кричала наперевес рыданиям, всхлипывая и подвывая, как волчица, потерявшая своих детей. — Не отдам! — уже решительнее добавила она. — Я похороню ее сама! Рядом с ним…

Через полчаса принесли деревянную коробочку.

— Она — там.

Раиса осторожно заглянула внутрь и увидела побледневшего младенца, закутанного в пеленки.

Рыдания нахлынули с новой силой. Боль сковала тело в очередной раз, надолго не выпуская из своих объятий.

Казалось, все беды мира свалились на голову молоденькой девушки, которая никак не ожидала, что нечто подобное случится в ее жизни.

Жизнь шла мирно, счастливо, и в один миг все рухнуло, как карточный домик.

Рая отдала коробку со словами:

— Положите ее у его ног. Скажите, что это наша Наташенька.

— Что, наконец-то едем домой?

Тимофей усмехнулся:

— Нам дали два месяца, чтобы мы с заданием справились, а мы его выполнили за полтора. Мы молодцы, что сказать, заслуживаем наконец-то поехать домой, увидеть близких, увидеть наших, рассказать, что да как. Они, небось, думают, что нас на каторгу отправили.

— Это намного хуже…

— Да ладно тебе! Мы выполняли правительственное задание, спасали Родину, и, надеюсь, рано или поздно, она спасет нас. Выше нос! Бывало и хуже, вспомни ту же Великую Отечественную, сорок первый вспомни, без оружия, почти что с голыми руками, боролись с немцами и победили…

— То немцы, а это радиация. Хрен увидишь.

Тимофей отвернулся к окну:

— Да-а-а, что есть, то есть…

— Ты какой-то растерянный. Что-то случилось?

Он усмехнулся, но ничего не сказал.

За полтора месяца кропотливой и адской работы, в условиях невыносимой жары, в перерывах между сменами, Тимофей писал письма, наполненные любовью и тоской, своей единственной, что ждала его в нескольких километрах отсюда. Он думал о мелочах: вырос ли у нее живот, что она сейчас ест, чем занимается, какие мысли ее заботят, пока его рядом нет.

Неподалеку от Чернобыля находился почтовый ящик, через который военные вместе с шахтерами вели переписки со своими родными и близкими.

Но ни одного ответного письма Тимофей не получил.

«Не дай боже, если с ней что-то произошло…»

«Нет, с ней все хорошо!»

«Но почему она тогда не отвечает?!»

— Чувствую, скоро наша жизнь изменится, даже моргнуть не успеешь.

— С чего это? — Тимофей позволил себе усмешку.

— Не нравится мне все это! Не пройдет это бесследно, вот увидишь!

— Ты просто переволновался. Так бывает.

— Ты не понимаешь…

«Что-то подсказывает мне, что он прав».

«Но тогда почему я это отрицаю?»

Самолет из Киева вылетел ранним вечером.