Девочка-война

— Спасибо, мы перекусили после матча, — спешно ответила я и закрыла дверь прямо перед любопытным носом Ренаты Аскольдовны.

И тут же моя приклеенная улыбка с меня и отвалилась. Я припала спиной к двери и устало прикрыла глаза, стараясь не думать ни о чем, просто побыть наедине с собой и ничего не анализировать.

Слишком рано! Слишком!

Ничего и не должно же ведь происходить так сразу. Ну, ведь правда? Должно пройти немного времени и однажды, мое сердце при виде Иванова Ильи обязательно забьётся быстрее, дыхание перехватит, а щеки окрасятся предательским румянцем смущения. И потом, когда он обнимет меня, чтобы наконец-то поцеловать, я не буду думать «а что, если?», я буду просто этого ждать. Потому что, буду действительно этого хотеть. А пока и рефлексировать не стоит, что Илья мне пока видится просто другом…

На ходу скидывая себя опостылевшие дизайнерские шмотки, я двинула в сторону душевой, повернула вентили на максимально допустимую температуру и встала под обжигающие упругие струи.

И такая злоба меня в этот момент обуяла! Ведь я не должна была хранить в своей памяти все то, что было связано с Погремушкой, но совершенно ничего не могла поделать со своей памятью-предательницей, что услужливо, раз за разом, подсовывала мне сцену из лифта, где наши губы соприкасались и мы дышали одним воздухом на двоих. Это не должен был быть он! Демид Громов бессовестным образом украл у меня эти мгновения близости! Вор! Бессердечный обманщик без стыда и совести! Он не достоин того, чтобы я думала о нем и вспоминала его лживые зенки!

Только вот я все равно думала, и вспоминала, и не могла почему-то навсегда вытравить все эти ненужные мне воспоминания из своей головы. Проклятие какое-то! Да, я злилась на него, ну так и черт с ним, отвалил от меня и слава Богу! Дальше-то зачем все это в голове свей мусолить, Агата Вениаминовна, а? Непонятно…

Выйдя из ванной комнаты, я расчесала свои длинные волосы и нанесла увлажняющий крем на лицо, а потом услышала, как мой телефон натужно вибрирует где-то в недрах моего нового кожаного портфельчика. Покопалась и обнаружила уже четвертый пропущенный от Машки и только собралась ей перезвонить, как гаджет завозился в моих руках, оповещая об еще одном, пятом звонке от подруги.

— Ну, чего тебе, неугомонная? — смеясь и вздыхая приняла я вызов.

— Малиновская! Ты обнаглела? Я почему все узнаю о твоих телодвижениях последней? То про своего качка татуированного гасилась, теперь вот про Иванова смолчала. Предупреждаю, редиска ты эдакая, что я в одном шаге от того, чтобы обидеться на тебя!

— Ну а что рассказывать, Маш? Мы сходили на хоккей, наши сочинцы продули, — начала я вещать, но подруга быстро меня перебила:

— Так, стоп, давай-ка с самого начала, как, что, где и почему?

Ну и я ей рассказала, обо всем и по порядку, но только вот приставучей Машке и этого было мало, она, на, моменте, где я начала вещать про матч, опять меня беспардонно перебила:

— Так, погоди, Агата. Мне вот эту всю фигню про хоккей знать не особо-то и интересно. Ты мне лучше расскажи, как твой Громов отреагировал на то, что ты с другим на свидание пошла.

Я аж встрепенулась вся.

— А при чем тут Громов?

— Х-м, значит, то, что он твой — возражений нет? — рассмеялась Машка.

— Да пошла ты…в баню! Ясно?

Машка от чего-то хохотать стала только еще больше, а я только отняла трубку от уха и недоуменно на нее уставилась.

— Малиновская, я тебя люблю! — ухахатывалась Машка, — Ладно, горемычная ты моя, давай может встретимся завтра и уже нормально обсудим всех твоих ухажёров?

— Давай, — фыркнула я, — только никаких ухажеров у меня нет. Есть только Илья.

— Да-да, — тут же согласилась подруга и повесила трубку.

Вот дурная баба! Ай, ну и фиг с ней, мне-то лучше знать кто мой, а кто не мой…

Правда же? А-то…

Глава 29

POV Агата

Приехавшая ко мне на следующее утро Машка, громко присвистнула, оглядывая мои новые хоромы. Да, что говорить, она даже перед моими родителями не стушевалась, а только поздоровалась и с умным видом похмыкала, мол «ну ничо-о-оси». Но пик восторга у подруги пришёлся на мою комнату. Тут Машка широко открыла рот и обалдело таращилась по сторонам.

— Мать моя женщина! Ну, что я могу сказать, Агата? Это тебе не сталинка бабы Нюры с коврами на стенах, — а потом понизила голос, оглянулась по сторонам, как будто нас кто-то мог подслушать, и продолжила шепотом, — что-то мне тут и дышать страшно.

— Да ладно тебе, не так уж тут и кучеряво. А вон та позолота и не позолота вовсе, ты уж не подумай, так, просто краска. Да и мебель не раритетная, а так, китайская подделка, — и после этих слов мы обе сначала взвизгнули, а потом и расхохотались, повалившись на мою необъятную кровать.

— Наверное, дядя Веня готовился, очень ждал тебя, раз такую красоту тебе тут намутил, — успокоившись, произнесла Машка.