Девочка-ворона

Затем все происходит очень быстро.

Платформа начинает подниматься, и София с Юханом нервно машут ей руками.

В тот момент, когда Жанетт видит, что их внимание переключается на вид на город, она слышит прямо позади себя звук бьющегося стекла.

Трое мужчин устроили настоящую драку.

На то, чтобы их разнять, у Жанетт уходит двенадцать минут.

Семьсот двадцать секунд.

И все кончено.

Попкорн, пот и ацетон.

От этих запахов Софии делается не по себе. Ей трудно отличить реальные запахи от воображаемых, и когда она проходит мимо автодрома, воздух кажется удушливо наэлектризованным.

Воображаемый запах жженой резины смешивается с реальным приторным дуновением со стороны мужских туалетов.

Начало темнеть, но вечер теплый, небо прояснилось. Асфальт по-прежнему мокрый от внезапного ливня, и отражающиеся в лужах мигающие разноцветные лампочки режут глаза. Неожиданный крик со стороны американских горок заставляет ее вздрогнуть, и она отступает на шаг назад. Кто-то толкает ее сзади, и она слышит, как кто-то ругается.

– Чем ты, черт возьми, занимаешься?

Она останавливается, закрывает глаза. Пытается вытеснить из головы впечатления от голоса.

Что ты теперь собираешься делать? Усесться и заплакать?

Что ты сделала с Юханом?

София оглядывается по сторонам и обнаруживает, что она одна.

– Он действительно не боялся высоты, но когда опустили предохранительную решетку, начался дождь, и когда их заперли, она почувствовала, как он дрожит от страха, и когда вагончик начал двигаться, он сказал, что передумал и хочет вниз…

Кто-то ударяет ее по лицу. Щеку жжет, и она чувствует, что щека мокрая и соленая. Жесткий гравий царапает спину.

– Что с ней?

– Кто-нибудь может позвать медиков?

– О чем это она говорит?

– Здесь есть кто-нибудь с медицинским образованием?

– …и он плакал и боялся, и она сперва пыталась утешать его, когда они поднимались все выше и выше и могли уже видеть всю Упсалу и все лодки на Фюрисон, и когда она сказала ему об этом, он перестал хныкать и возразил, что это Стокгольм и видно паромы, идущие к Юргордену…

– Мне кажется, она говорит, что она из Упсалы.

– …и на самом верху загремел гром и засверкали молнии, а потом все стихло, и люди внизу были словно точки, при желании их можно было раздавить между пальцами, как маленьких мушек…

– По-моему, она сейчас лишится чувств.

– …и как раз в этот момент все в животе поднимается к горлу, и все несется тебе навстречу, именно так, как тебе этого хочется…

– Пропустите меня!

Она знает этот голос, но не может определить откуда.

– Подвиньтесь, я ее знаю.

Прохладная рука на горячем лбу. Знакомый запах.

– София, что случилось? Где Юхан?

Виктория Бергман закрывает глаза и вспоминает.

Благодарность

не выражаем ни единому гаду.