Девочки

И может быть, поэтому, когда ты посещаешь конвейер, и сопровождающий тебя менеджер кричит сквозь шум машин одной из работниц: «Викки, ты все еще здесь? Не слишком ли много сверхурочных часов на сегодня, а?», и она вытирает действительно вспотевшее лицо и переспрашивает: «ЧТО?», и он повторяет: «СЛИШКОМ МНОГО СВЕРХУРОЧНЫХ НА СЕГОДНЯ», а она улыбается, кивает, смотрит на тебя, пожимает плечами и произносит: «КРЕДИТ НЕ ВЫПЛАТИТСЯ САМ СОБОЙ, ВЕРНО?» — именно поэтому ты имеешь право шутливо возмутиться: «Я ЭТО СЛЫШУ!»

Именно из-за того, что ты делаешь и чего не делаешь. Твоя работа не потому так тяжела, что ты вынужден заботиться об исходах переговоров, а потому, что эта Викки может прийти домой, принять ванную и смыть с себя все это. Потому что, пусть на небольшой промежуток времени, но она может забыть об этом. Потому что она, в отличие от тебя, не испытывает беспрерывный страх потери. И никогда не испытает.

Ты помогаешь дочери со школьным рефератом по проблеме жестокого обращения с животными, по исследованию того, какими способами животных эксплуатируют люди, и вы случайно натыкаетесь на интервью с человеком, командовавшим подразделением «К-9»[9] во Вьетнаме. Когда его спросили, не считает ли он, что использовать собак на войне жестоко, жалеет ли он их, потому что ведь собак не спрашивали, хотят ли они воевать, потому что они не могли уйти по собственному желанию, он ответил:

— Позвольте рассказать вам кое-что про этих собак. Они чертовски это любят, им нравится быть частью команды, им нравится выполнять свой долг, они любят работать. Когда мы просто сидим без дела в ожидании операции, они начинают скучать. Даже когда их ласкают, когда скармливают им остатки ужина и играют с ними, они скулят, стенают, пыхтят и фыркают, пока мы не получим приказ. И вот тогда они — первые в грузовике. Они запрыгивают в него, носятся там взад-вперед, оскалив зубы, пока автомобиль не тронется с места. И пока мы предаемся размышлениям о том, вернемся ли назад, они не могут дождаться, когда мы прибудем на место. Знаю, что вы собираетесь сказать: «Они не понимают, что могут умереть, им ничего не известно о боли, которая их ждет». Что ж, позвольте тогда рассказать вам еще кое-что — даже когда они ранены, они не хотят останавливаться.

Если бы вы действительно знали этих собак, если бы вы пообщались с ними вместо того, чтобы равнять их с вашим маленьким домашним пуделем, вы бы поняли, что их совсем не жаль, когда они испытывают боль. Их жаль гораздо больше, когда наступает следующая операция, а они бегут за грузовиком на трех лапах или промахиваются, пытаясь запрыгнуть туда, потому что у них нет одного глаза. Их жаль гораздо больше, когда грузовик отъезжает, а вы оглядываетесь и видите, как они стоят, тоскуя и удивляясь, почему их не берут, не понимая, что же они сделали неправильно. Их жаль гораздо больше, когда вы видите, что они не понимают, что их жизнь кончена, — а не тогда, когда они не понимают, что она может кончиться.

И все же иногда, когда ты находишься в прекрасном расположении духа, когда все идет именно так, как ты запланировал, когда ты уверен в следующем шаге, мимо со стайкой друзей пройдет какая-нибудь девушка. На ней будет такая юбка, которую ты бы никогда не позволил надеть своей дочери, ноги ее будут длиннее туловища, и ты обернешься, и будешь провожать ее взглядом, пока она не исчезнет из вида, а потом — но только потом — ты обнаружишь, что затаил дыхание.

* * *

В зале я Одиссея нашла средь поверженных трупов.

Кучами всюду лежали они вкруг него, покрывая

Крепко утоптанный пол. Увидав, ты согрелась бы духом.

Кровью и грязью покрытый, на грозного льва походил он.

Евриклея Пенелопе, Одиссея 23:45

* * *

Вы обедаете вдвоем с дочерью. Это твоя старшая дочь от первого брака. Зовут ее Дженнифер, или Сэнди, или как-нибудь так же благоразумно, ничего чересчур необычного. Твоя первая жена была не из тех, кто рискует.

Она — первокурсница самого прогрессивного колледжа в стране. Вы сидите в одном из ресторанов, поблизости от ее колледжа, в ресторане, куда многие студенты приходят на свидания или по другим особым случаям. Вас сажают рядом с юной парой, когда их обед уже в разгаре, они разговаривают о нравящихся им фильмах, очевидно, это их первое свидание. Когда ты садишься, твоя дочь наклоняется к тебе через стол, мимикой указывает, чтобы ты подвинулся ближе, а когда ты это делаешь, говорит громким шепотом:

— Та девушка — руководитель моего этажа в общежитии, она специализируется по женским предметам, ужасная зануда!

— Хочешь пойти в другое место? — тоже шепотом спрашиваешь ты.

— Нет, откидываясь назад, отвечает она уже обычным голосом. — Здесь здорово.