Девочки

Старая женщина чуть не разбила лицо по моей вине! В тот момент, когда она подняла ногу, сходя с тротуара, я обернулась. Из-за этого и оступилась старушка. А обернулась я, чтобы посмотреть на мужчину, который так и не двинулся с места — стоит и улыбается.

— Извините, мне так жаль.

Я помогаю старушке выпрямиться.

Она возвращается на тротуар. Идет как слепая. Прислоняется к стене дома. Она больше не хочет, чтобы я ей помогала. И разговаривать со мной не хочет. А я из последних сил удерживаю моего изверга: он думает, что старушка хочет поиграть, и прыгает на нее.

Она визжит.

— Ко мне! Ко мне!

Старушка заслоняет руками лицо, как будто мы с Тото на нее напали.

Возле нас останавливаются прохожие, готовые прийти ей на помощь.

— Собака без намордника?

Да что они все, сговорились?

— Посмотрите на его хвост.

Я пытаюсь убедить мужчину, который кажется мне самым разумным. Хвост моего пса — что твой пропеллер. У пса просто хорошее настроение, поймите же. Он никого не собирается загрызть.

— Я вам про его пасть говорю. Если б собаки кусали хвостом, другое дело.

Ну все, пошло-поехало, так мы здесь до завтра проторчим…

Старушке помогают перейти улицу. Я под шумок удаляюсь. Ищу взглядом улыбающегося мужчину. Его уже нет. Зато вижу Анжелу, она бежит мне навстречу.

— Как ты?

— Ничего… ничего. Никак не приду в себя.

— Что случилось?

— Да ничего… ничего… Я зазевалась… Она увидела Тото, шарахнулась…

До меня вдруг доходит, что моя тетя тоже очень испугана. Аж покраснела.

— Я же не нарочно! Я не заслуживаю публичной казни!

— «Он» тебя узнал?

Анжелу вот-вот хватит удар.

Что? Кто? Кроме старушки, которая выбросит мой автограф быстрей, чем я расписалась, никто здесь меня не узнал. Что-то мне с утра одни больные на голову встречаются.

— Ты о чем?

— Да нет, я так.

Я внимательно смотрю на тетю. В ее «я так» слышна недосказанность: кажется, я что-то упустила, и мне вдруг становится ужасно интересно что.

— Что?

Она молчит.

— Слишком поздно! Что ты хотела сказать?

— Пошли?

— Нет уж! Начала — так договаривай!

Анжела мнется. Она действительно проговорилась, а договаривать ей очень не хочется.

— Ты никого не встретила?

— Это что, загадка? Я встретила человек сто! Сплошь придурки, если хочешь знать!

Я теряю терпение. «Давай же, колись, не тяни резину!» — так и хочется мне сказать. Я жду. Держу себя в руках, но мне это нелегко дается.

— Ты не встретила кого-нибудь знакомого?

— Нет.

— Ну и хорошо.

Наверное, я себя накручиваю… Ладно, там посмотрим, «встреча» начинается через десять минут.

— Тото! Кончай меня тянуть! — рявкаю я на моего пса. Мало того, что он вывихнул мне руку, изгваздал плащ, растрепал волосы и чуть не подвел под монастырь, — нападение на двух человек уголовная статья! — ему еще хочется отнять пирожок у проходящей девушки.

Я привязала Тото в кабинете у «ком-дир». Своего имени она мне не сказала, фамилии тоже. Должность в усеченном виде — все, что у нее для меня нашлось. Ком-дир.

— Он не будет грызть ножки? — беспокоится она.

— Как вы могли заметить, он не кролик и не бобер. В худшем случае задерет лапу.

Ком-дир поняла: я отъявленная грубиянка. А я просто не переношу, когда моего пса принимают за другого зверя.

Элизабет, пресс-атташе, смеется. Я забавна, когда злюсь.

— Извините, я перенервничала.

Ком-дир знает, «каково это». Она кивает со снисходительным видом. Проехали, она на меня не в обиде за резкость.

Приклеив к лицу улыбку, я вплываю в зал, следом за мной входит Элизабет. А народу-то много для утра субботы… Я ищу в публике своих. Вот мама — она теперь рыжая, и волосы прямые, — робко улыбается. Мандражит за меня. У Коринны розовеют щеки. Жоржетта, без намека на прежние округлости, смотрит, как в детстве, исподлобья. Не задаст ли мне кто-нибудь каверзный вопрос? К ним подбегает запыхавшаяся Анжела.

— Добрый день.

Ком-дир, она же ведущая встречи, поставила на стол два микрофона. Один тут же оказывается у меня в руке.

— Я думаю, микрофон не нужен… — пытаюсь отдать его обратно.

Зал не так велик, меня слышно и без микрофона. Но ком-дир настаивает. Она приготовила микрофоны, стало быть, знала, что делает. Она провела сотни встреч с людьми куда более известными, и все пользовались этим микрофоном. Она не видит абсолютно никаких причин отступать от этого правила и в отношении меня.

— Добрый день, — повторяю я в микрофон: ладно уж, доставлю ей удовольствие.

Дама улыбается. Все хорошо, встреча пройдет как запланировано. Она поворачивается лицом к публике, откликнувшейся на призыв ее мультимедийного магазина-гиганта.

— Прежде чем вам зададут вопросы, давайте вкратце представим публике ваш творческий путь, уже очень богатый на сегодня.

В дверном проеме, прямо напротив меня, за спинами двух сотен человек, слушающих вступительное слово ком-дир, стоит давешний мужчина и точно так же улыбается мне. Опять на самом проходе. Это мания какая-то!

Я машинально бросаю взгляд на Анжелу, тесно прижавшуюся к моей маме. Обе внимательно слушают мой куррикулум витэ, который уж они-то знают наизусть.

Начинаются вопросы.

— Здравствуйте, меня зовут Софи, я учусь в лицее Люмьер…