Девочки лета

Теперь Джульетте, наверное, не хотелось бы впускать к себе раненого, жалкого и почти нищего брата, но он слишком устал, чтобы придумывать альтернативный план, и он хорошо знал Кембридж еще с тех времен, когда ездил туда с друзьями в школьные каникулы. У него был ее адрес, так что он сел на автобус до южного вокзала, а потом на метро до Гарвардской площади. Он подошел к ее квартире, надеясь, что она дома. Если нет, то он ляжет прямо у ее двери и заснет.

Он поднялся по лестнице. Вежливо постучал в дверь. И услышал приближающиеся к нему шаги.

Джульетта открыла дверь.

– Тео!

Тео состроил свою фирменную мальчишескую ухмылку. На мгновение он стал прекрасен.

Она обняла его, затащила к себе в квартиру и хлопнула дверью.

– Что ты здесь делаешь?

– Я сломал руку.

– Ох, Тео!

– Все не так уж и плохо. – Тео бросил свою дорожную сумку на пол и подскочил к дивану. – Как заноза в заднице. Я имею в виду руку. Меня ударила волна, и я сломал плечевую кость, поэтому теперь должен носить эту повязку. У тебя есть пиво? Или водка?

– У меня есть вино.

– Вино. Точно.

Джульетта прошла на кухню и сунула голову в холодильник.

– Нашла парочку! – Она принесла две бутылки золотистой жидкости.

– Эй, отдай пиво мне. А себе можешь оставить свое драгоценное вино.

Джульетта остановилась.

– Здесь сейчас семь часов. А который час в Калифорнии?

– Время пить пиво, – сказал ей Тео. – Какая разница? Я летел несколько часов, и у меня не было ничего из еды и питья, кроме небольшой пачки орехов и кока-колы.

Она закатила глаза, протянула ему пиво, себе налила вина и опустилась на стул напротив.

– Ну, рассказывай. Что ты здесь делаешь? – Она покосилась на него. – Хочешь пиццу?

– О, я обожаю пиццу. Только без ананасов!

– Брокколи? Красный перец? Какой-нибудь овощ? Салат на гарнир?

– Я выгляжу так, будто мне нужны овощи? – спросил Тео.

Джульетта поморщилась.

– Ты все еще такой же показушник.

– Пять видов сыра, – сказал ей Тео.

Она заказала по телефону две большие пиццы с пятью видами сыра.

– Ну и как ты? – спросил Тео, заглатывая пиво.

– Все в порядке. У меня все нормально.

– Парень?

Джульетта прислонилась к дивану.

– Не спрашивай.

– Так что, получается, никакого парня.

– Ты говоришь это с таким удовольствием.

Тео сдержал ухмылку. Он бы поспорил, что все братья могут бесить своих сестер и в то же время испытывать к ним симпатию.

– Прости, Джульетта, правда. Хочешь рассказать мне, что случилось?

Джульетта покачала головой.

– Нет. Все кончено. Он переехал в Нью-Йорк. – Она сделала глоток вина. – А у тебя?

– Никого серьезного. Множество девочек-серферов, но никто не ищет ничего долгосрочного. – Он осушил свою бутылку пива. – Ну как там мама?

– На самом деле я беспокоюсь о ней. Я была у нее вчера. У нее роман с парнем на десять лет моложе ее.

– Так держать! – произнес как тост Тео и сделал очередной глоток пива.

– Это не смешно. У нее большой дом, она разведена и эмоционально уязвима, и я просто знаю, что он найдет способ заполучить ее деньги, по крайней мере, он возьмет с нее двойную сумму за работу, которую делает по дому.

– Так. Давай помедленней. Кто этот парень?

– Мак Уитни.

– Боже, Джульетта, отец Бэт Уитни? Когда я учился в старшей школе, я часто бывал у него дома. Он хороший парень. Никогда ничего плохого о нем не слышал. С чего ты взяла, что у них роман?

– Его бригада работает в доме…

– Самое время. Что делает мама?

– О, потолок столовой, стены гостиной и свою ванную – это все не важно. Он там все время работает, и после работы тоже остается там.

– Ночует?

Джульетта пожала плечами.

– Я не знаю. Я приехала совершенно спонтанно, села на последний паром и подошла к дому. Я позвонила маме как раз перед тем, как добралась. Я думала, она будет в восторге. Но было десять тридцать вечера, и они с Маком сидели на диване, а мамина одежда была помята! Кроме того, я видела, как мама смотрела на него. В последнюю ночь, когда я была там, я спросила ее, что происходит, и она сказала, что «видится» с Маком, что он ей очень нравится, и он ужасно умен, но я не думаю, что «умен» – это важное качество.

– Значит, ты думаешь, что он горяч. – Тео зло ухмыльнулся.

– Что? Ты такой отвратительный. Я не думаю, что он горяч, но я думаю, что он красивый, и он намного моложе мамы!

– Что ж. – Тео колебался, не зная, что сказать, потому что не был уверен в своих чувствах. – Мама хорошенькая.

– Я знаю это. Она прекрасная. Но ей пятьдесят шесть лет! Маку Уитни стоило бы встречаться с кем-то его возраста, черт возьми, он мог бы встречаться с кем-то тридцатишестилетнего возраста.

– Сколько лет Маку?

– Сорок шесть. Я посмотрела в городском реестре.

Тео засмеялся так сильно, что подавился пивом.

– Прямо Нэнси Дрю.

– Ты такой ребенок.

– Да ладно, Джулс, почему ты так переживаешь из-за этого? Мама заслуживает того, чтобы немного повеселиться.

– Я переживаю, Тео, потому что боюсь, что люди будут смеяться над ней, пожилой женщиной со своим мальчиком-игрушкой, а во‐вторых, и больше всего, я боюсь, что ее сердце будет разбито, когда он бросит ее ради кого-то другого. Кроме того, я просто знаю, что он пытается заполучить ее деньги.