Девочки с острыми шипами

К несчастью, она оказывается неправа насчет моих родителей. Они не решили прийти без предупреждения. Конечно, я была к этому готова. Но… у меня все-таки была крошечная надежда, что они найдут способ повидаться со мной… Может быть, в следующий раз…

То, что мои родители пропустили все три дня открытых дверей в этом году, не остается незамеченным, хотя мои подруги не говорят об этом вслух. Антон велит мне не задумываться об их отсутствии. Я стараюсь слушаться его, но иногда невозможно не погрязнуть в этих мыслях хотя бы ненадолго.

Взрыв смеха заставляет меня вздрогнуть. Я поворачиваюсь на шум и вижу, что Марчелла развлекает своих родителей. Наверно, она замечает, что я на нее смотрю, потому что бросает взгляд на меня, а затем на стакан вина. Она улыбается мне, словно намекая, что мне следует им воспользоваться. Я фыркаю от смеха и снова принимаюсь разглядывать комнату. Родители Леннон Роуз тоже здесь, хотя сама она еще не вернулась. Они разговаривают с доктором Грогером, стоя рядом с кофейным столиком и держа в руках бокалы. У них серьезные лица.

Мама Леннон Роуз – худая, как щепка, и изящная. У нее густые черные брови и темные волосы. У отца – седеющие темные волосы, карие глаза и четко очерченный подбородок. Родители Леннон Роуз с нетерпением ожидают, когда можно будет забрать дочь домой, и они благодарны за возможность вырастить «инновационную девушку» – я слышала, что они так и говорили. Теперь они выглядят несчастными и потерянными.

Рядом мелькает розовая ткань, и, обернувшись, я вижу, как Аннализа садится на диван рядом со мной. Она пытается проследить, куда я смотрю.

– На кого ты так уставилась? – спрашивает она скучающим тоном.

– На родителей Леннон Роуз, – отвечаю я.

Аннализа выпячивает нижнюю губу.

– Я тоже их заметила, говорит она. – Надеюсь, Леннон Роуз скоро явится.

Она смотрит мне в глаза, но мы так и не упоминаем вслух, что этого может и не произойти. Мы по-прежнему не знаем, почему она расплакалась во время осмотра. Задумавшись об этом, я начинаю высматривать Валентину и обнаруживаю, что она разговаривает со своим спонсором – дядей, – улыбаясь и отпивая газированную воду.

– Она вернется, – бормочет Аннализа о Леннон Роуз. – У всех иногда случаются плохие дни.

Это совершенно обычная фраза, мы часто слышим ее в кино. Но в академии все не совсем так. В последний раз, когда у меня был плохой день, я провела двадцать четыре часа на терапии контроля побуждений.

В моем мозгу словно скребется неприятная мысль, которую я никак не могу поймать. Страх забирается под кожу. Я решаю сменить тему.

Тяжело вздохнув, Аннализа откидывается на спинку дивана. Она скрещивает длинные ноги. Туфля на шпильке болтается в воздухе, держась только на ее больших пальцах. Наверное, у нее ужасно болят ноги, но мистер Петров настаивает, чтобы на все мероприятия мы надевали по меньшей мере пятнадцатисантиметровые каблуки. Он говорит, что они производят самое сильное впечатление.

– Как ты думаешь, кто-то из этих людей делает номер четыре? – небрежно спрашивает Аннализа.

Я разражаюсь смехом и быстро прикрываю рот рукой, заметив несколько неодобрительных взглядов.

Здесь есть родители и спонсоры будущих учениц, а также инвесторы. Родители хотят узнать, сможет ли Академия инноваций сделать их дочерей исключительными – красивыми, вежливыми, послушными. У спонсоров есть девушки с хорошим потенциалом, например родственники или друзья семьи, которые, по их мнению, идеально подойдут для академии. А еще есть инвесторы – люди, у которых нет знакомых девушек, но которые разделяют стремление академии сделать всех нас лучше. Создать исключительных девушек. В исключительной школе.

Именно впечатлить инвесторов для нас важнее всего, напоминал нам профессор Пенчан в начале года. «Продемонстрируйте вашу ценность приглашенным, показав, как привлекательна может быть прекрасная, послушная девушка. Не говорите лишнего. Хлопайте ресницами. Улыбайтесь. Будьте лучше всех».

После встречи с нами многие родители действительно решают отдать своих дочерей в академию. Принимают лишь немногих. Мне говорили, что мы элита, потому что нас мало.

Но сами потенциальные ученицы никогда не приходят на дни открытых дверей. Их родители принимают решения за них. Я не знаю точно, когда мои родители решили отдать меня сюда. Однажды мы просто приехали в академию. Мы никогда даже не обсуждали это – по крайней мере, я такого не помню.

Я стараюсь не думать об этом, потому что с каждым днем, проведенным в академии, мою жизнь до нее словно все сильнее затягивает туманом. Прошлое отдаляется, исчезает.

Я никогда не обсуждала это с Антоном, об этом никогда не заходила речь. И я не говорила об этом другим девушкам, потому что это не казалось мне достаточно важным, чтобы их беспокоить. К тому же на самом деле это не важно. Окончив обучение, я стану лучше.

«Я так рада быть здесь, – думаю я. – Мне повезло, что я попала в такую элитную, престижную академию».