Девочки с острыми шипами

– Отведите ее к Антону, – в ярости произносит он. – Скажите ему, чтобы она не возвращалась сюда, пока не пройдет терапию контроля побуждений.

Я невольно отшатываюсь, когда смотритель Бозе подходит ко мне. Но когда он хватает меня за руку, я замечаю, что он в некотором замешательстве. Я покорно выхожу из комнаты следом за ним, напоследок переглянувшись с Аннализой. Ей предстоит выполнить свою часть плана. Я лишь надеюсь, что не совершила только что смертельную ошибку.

Глава 19

По дороге смотритель Бозе то и дело косится на меня. – С чего ты вообще все это устроила? – спрашивает он, не выпуская мою руку.

Его пальцы больно впиваются в мою кожу.

Я не отвечаю. Не хочу говорить ничего, что может вступить в противоречие с тем, что я собираюсь изложить Антону. Но мое молчание не по нраву смотрителю.

– Ты и правда начинаешь меня огорчать, Филомена, – произносит он, стискивая мою руку все сильнее. Я морщусь, стараясь не издать ни звука. Остался один поворот, и мы подойдем к кабинету Антона. Нужно только потерпеть…

Но смотритель рывком заставляет меня остановиться. Разворачивает лицом к себе. Всматривается в мои глаза, тщательно оглядывает меня. Я стараюсь не вспоминать о том, как ночью он приходил в мою комнату. Мне нужно прогнать эти мысли, чтобы он не прочел их на моем лице.

Ему не удается разглядеть ничего, и я вижу, как его плечи слегка расслабляются. Мне становится ясно: он боялся, что я выдам его Антону. Теперь он понял, что я не представляю угрозы, и решил меня отпустить, поэтому он кладет руку мне на спину и толкает вперед. Остаток пути мы проходим молча. Мы не успеваем постучаться, а Антон уже открывает дверь. Он бледен, и на его лице тревога.

– Филомена, – говорит он, тут же приблизившись ко мне. – Что случилось?

Он заводит меня в кабинет, отсылает смотрителя, даже не спросив его мнения, и закрывает дверь. Антон показывает мне на кресло по другую сторону стола, а сам садится на свое место.

– Присядь, Филомена, – предлагает он. – Я слышал, что у тебя было насыщенное утро.

Теперь, когда я здесь, мысль о том, что будет дальше, приводит меня в ужас, к тому же я не знаю, чего именно ожидать. Мой взгляд мечется по кабинету, и я не знаю, останусь ли я собой, когда отсюда выйду. Мое дыхание учащается, и изменения в моем поведении, наверное, отчетливо заметны.

Антон наполняет стоящий на столе стакан водой из графина.

– Вот, – ровным голосом говорит он, поставив его передо мной.

Он достает из среднего ящика стола баночку с таблетками, вытряхивает из нее капсулу и кладет ее рядом со стаканом.

– Выпей ее. Она поможет тебе успокоиться.

– Я спокойна, – отвечаю я, хотя мой голос звучит напряженно.

Рука болит в том месте, где меня схватил смотритель, и я потираю это место. Антон улыбается и кивает на пилюлю.

– Она поможет тебе стать спокойнее, – уточняет он. – Тогда нам будет легче разговаривать. Я настаиваю.

Есть ли у меня выбор? Я понимаю, что нет, и от этой мысли по щекам катятся слезы. Если я хочу узнать больше, мне нужно принять правила игры – разве не это предлагала Валентина? Разве не так поступили бы девочки с острыми колышками? Чтобы получить ответы.

Мне очень страшно. Помедлив, я беру пилюлю и глотаю ее, запив водой. Руки дрожат так сильно, что вода проливается на подбородок.

– Очень хорошо, Мена, – произносит Антон, опираясь локтями о стол. – Правда, очень хорошо. А теперь нам нужно поговорить. Думаю, нам есть что обсудить.

Я киваю, чувствуя в горле едва заметное онемение, словно к нему прилипла какая-то частица проглоченной капсулы. Вцепившись в ручки кресла, я жду, пока нервы немного успокоятся.

– Ты вышла из себя на уроке, и я должен признать, что время для этого не самое подходящее. Нам осталось четыре месяца до выпуска. Что же стало причиной на этот раз? Я бы предположил, что это из-за внезапного отъезда Леннон Роуз. Я прав?

Кажется, его искренне интересует ответ. Я чувствую, словно что-то дрогнуло в груди – словно освобождение. Таблетка начинает действовать, и мое дыхание замедляется – оно все еще неровное, но постепенно приходит в норму. Попытавшись заговорить, я чувствую сухость в горле. Начав говорить, я тут же сбиваюсь, и мне приходится отпить воды и лишь затем попробовать снова. Антон терпеливо ждет.

– Что случилось с Леннон Роуз? – спрашиваю я.

– Я же тебе сказал: ее родители не смогли больше оплачивать обучение, и…

– Что на самом деле с ней стало? – спрашиваю я снова, ослабляя защиту.

Я говорю совершенно искренне.

– Она даже обувь не забрала. – Внезапно меня озаряет пугающая мысль. – Смотритель с ней что-то сделал?

Антон смеется.

– Что? – спрашивает он. – Нет, конечно же, нет. Почему тебе это вообще пришло в голову?

Я смотрю на него, пытаясь понять, не врет ли он, но, кажется, вопрос его действительно удивил.

– Раньше он уже не раз грубо обращался с нами, – говорю я. – Доктор Грогер сказал, что смотритель был с ней, прежде чем она исчезла. Это не согласуется с вашими словами.