Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена

— Конечно, помню. Ты считаешь, что нам пора завести кур?

— Я уже заказала на рынке десяток кур — несушек местной породы и одного петуха.

— А хватит одного?

— Сказали, что пока хватит, а потом видно будет.

— Так им надо соорудить курятник?

— Вот этим вы завтра с мальчиком и займетесь. Инструменты он уже все купил. Доски и прочее привезут завтра вместе с птицами. Мальчик вообще-то собирался строить курятник вместе с садовником и удивить тебя, когда ты вернешься.

— Я и так удивлен, как вы бурно начали жизнь на новом месте! Всего-то неделю, как приехали. Кстати, сколько дней осталось до начала занятий в школе?

— Почти неделя. Успеете все построить.

— Как мальчику наши новые роли и наша новая жизнь?

— Он, по-моему, в диком восторге! Он воспринимает эти перемены в нашей жизни, как приключение.

— Ну, и здорово! Давай, я отнесу его на кровать. И мы пойдем спать.

— Давай. Еще я хотела весь день тебе сказать, что я тебя люблю.

— Я тебя тоже.

— Ты не дослушал. И у нас будет второй ребенок.

— Мальчик или девочка?

— Еще рано об этом говорить. Я на втором месяце.

— Хорошо! А ты спрашиваешь, чем мы будем на этом острове заниматься?! Все само определилось. Мы будем наслаждаться жизнью!

— Будем!!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ СТАРЫЙ БУХГАЛТЕР

Наши дни, Россия, Сибирь

В кабинете генерала русской спецслужбы

— Здравия желаю, товарищ генерал. Спасибо, что нашли время принять меня лично.

— Здравствуйте! Честно говоря, Евгений Леонидович, со временем у меня всегда туго. Но для наших ветеранов мы обязаны время находить. Кстати, Вы сказали моему помощнику, что хотите встретиться со мной по служебному вопросу. Итак, я Вас внимательно слушаю.

— Как Вы знаете, я на пенсии уже двенадцатый год. Живу очень бедно. Если учесть, что здоровье шалит и приходится тратиться на лекарства, то честно скажу, что нередко по полмесяца до следующей пенсии почти голодаем с женой. Она, кстати, тоже из наших — просто звание у нее пониже было.

— Я знаю биографию членов Вашей семьи. Вы оба с супругой состояли в штате нашей бухгалтерии.

— Верно. Только я — в спец секторе.

— Это в том, который по валютным операциям в особо крупных размерах?

— Именно так.

— И что же Вы столько лет имели в голове, но не могли сообщить? Я полагаю, что Вы хотите поделиться со мной какой-то информацией о делах, как говорится, давно минувших дней. Так?

— Правильно понимаете. Прямо перед пенсией я открыл несколько номерных счетов в Швеции и Швейцарии на общую сумму более двадцати миллионов американских долларов.

— Первый раз слышу об этом.

— А об этом кроме меня знал только один человек — наш с Вами тогдашний начальник.

— И почему же Вы решили теперь сообщить об этих деньгах мне?

— Потому, что наш генерал недавно убит. Именно убит, а не трагически погиб, как написали в заметке в одной из газет.

— А почему Вы так считаете?

— Я в этом просто уверен. Я прекрасно помню, с какими предосторожностями, и в режиме какой строжайшей секретности я развозил эти деньги наличными по заграничным банкам. Это просто чудо, что я до сих пор жив и меня не устранили, как свидетеля. У нас, знаете ли, за такое знание могут и того. Мне кажется, что меня просто берегли для какого-то дела. Этой надеждой и жил все эти голодные годы.

— Давайте без таинственности. Для какого дела Вас берегли?

— Я же говорю, не знаю. Мне так кажется.

— И какую личную выгоду Вы хотите получить, рассказав мне про эти миллионы.

— А это уж, насколько у Вас, совести хватит, товарищ генерал. Вы тогда майором были, карьера, можно сказать, только начиналась. А я уже знал, что мой потолок — подполковник. Вот и готовился на пенсию.

— Каким образом Вы готовились?

— Я ежедневно, а иногда и дважды в день, как молитвы, повторял номера этих счетов наизусть. Молиться, кстати, тоже не забывал. Бог, он милостив…

— Извините, но я перебью Вас. Все двенадцать лет Вы повторяли номера счетов наизусть, но никому об этом не рассказали?!

— Да.

— Даже Вашей жене?!

— Ей — тем более. Женщина — одно слово. Не выдержит, узнав про такие большие деньги. Разволнуется…

— Понятно. А сколько их было — счетов?

— Пять. Я уверен, что они существуют по сей день. Хотя их могли переименовать или просто снять деньги с них. Это надо проверять.

— Почему Вы считаете, что я смогу поделиться с Вами этими деньгами, а не отдам их на те нужды, для которых они и предназначались?

— А потому, товарищ генерал, что никаких нужд не было!

— Как это? Ухнули такие деньги просто так, бесцельно?!

— Именно. Их явно собирались украсть. Вернее увести под видом какой-нибудь специальной операции. Я не знаю нюансы договоренности погибшего генерала с самым большим тогдашним начальством нашей организации. Но зато мне известно, где, каких и сколько бумаг должно оставаться после каждой такой операции с наличной валютой! Тем более со столь значительными суммами.

— Так сколько бумаг должно оставаться?

— А Вы откройте инструкции того времени, полистайте отчетность.

— И что? Вы без загадок — проще излагайте, пожалуйста, раз уж мы встретились.