Девочки, такие девочки. Как я решила, что можно все, и что из этого вышло

Я включила Wi-Fi на телефоне и проверила связь. Отлично, работает. И вроде бы даже не сильно тормозит. Что так же удивительно для индийского интернета, про который я прочитала кучу негативных отзывов. Я припарковала мопед рядом с домом, в котором теперь жила, и решила прогуляться пешком по улочкам Арамболя. Первое, что бросилось мне в глаза, это люди. Они были как инопланетяне. Инопланетяне с планеты гедонистов и хиппи. Дреды, татуировки, пирсинг и необычная одежда, больше напоминающая старые лохмотья, изрезанные ножницами, – все это произвело на меня большое впечатление. Но самое главное в этих людях были лица. Их лица не были похожи на лица моих соотечественников. Лица соотечественников выражали повсеместное недовольство, глубокое несчастье и совершенное безразличие к жизни и ко всему, происходящему вокруг. К тому же люди, жившие в России, были озлоблены, казалось, на весь мир. Где бы ты ни оказался, куда бы ты ни пошел, повсюду в России встречались недовольные и злые люди. А все их разговоры вечно сводились к деньгам и к вещам. Долгое время я не могла понять, почему на меня так давит обстановка в родном городе? Я выросла там, училась, работала и зарабатывала хорошие деньги по меркам многих. Но даже когда у меня, казалось бы, в жизни было все хорошо, я чувствовала себя как будто не в своей тарелке. Оказавшись на Канарских островах, я начала догадываться о том, почему в России мне так плохо жилось. Люди. Люди на Тенерифе были другие. Они улыбались. Всегда и везде. В магазине, на улице, в кафе, в автобусе. Повсюду были улыбчивые и счастливые люди. Это разительно отличало их от моих соотечественников. И здесь, в Арамболе, я наконец полностью осознала, насколько место, климат и образ жизни меняют людей. Люди, живущие в Арамболе, тоже в основном были русские. Но они были другие. Не такие, как те, что окружали меня на работе. На работе все были пафосными и выражали какую-то непонятную важность во всех своих действиях. Каждый пытался доказать другому, что живет успешнее и лучше, покупая новый телефон или автомобиль в кредит. Все мои знакомые жили одинаковой и скучной жизнью. Престижная работа, новая машина в кредит, квартира в ипотеку, свадьба, рождение ребенка и отпуск два раза в год. И это при том, что многим из них не было и тридцати. Я смотрела на них и понимала, что они все одинаковые. И каждый из них пытается казаться индивидуальностью, покупая одни и те же вещи, что и у соседа. Их лица были пустыми, не выражающими никаких эмоций, кроме тех, что «начальник – идиот» и «скорее бы уже выходные или поехать в отпуск». Здесь же, в Индии, казалось, встретились все те, кто не смог найти себе место и подходящее окружение у себя на родине. Их лица были безмятежны, даже в какой-то степени удовлетворенные. У них не было как такового распорядка дня, им не нужно было вставать по будильнику, ехать в пробках на ненавистную работу и терпеть начальника, которого бы им хотелось убить. Большинство из них были одиночками, но были и пары, даже пары с детьми, которые решили сойти с дистанции там, на родине, перестав бежать за большими зарплатами и новыми моделями телефонов. В России таких называли дауншифтерами (термин, означающий жизнь ради себя или отказ от чужих целей). Многие считают, что дауншифтер – это человек, сбежавший от цивилизации и ставший добровольным отшельником. Кто-то говорит, что это люди, отказавшиеся от карьерного роста и готовые жить на меньшие деньги, лишь бы иметь возможность самостоятельно распоряжаться своими временем и жизнью. Мне это еще предстояло выяснить, но одно я знала точно. Эти люди были мне интересны, и в окружении их я вдруг почувствовала себя очень уютно и комфортно.

Глава 3 Макс

Я вышла на Мейн Роуд и пошла в сторону пляжа. Зайдя в несколько магазинчиков, я отметила про себя, что цены везде разные и что с индусами нужно непременно торговаться. Когда я подошла к одному из магазинчиков, чтобы купить себе вязаную сумку через плечо, с которыми здесь ходили многие, я услышала:

– Не покупай здесь, съезди в среду на дневной рынок в Анжуну. Или на Найт Маркет в субботу в Арпору.

Я обернулась и увидела симпатичного молодого парня с дредами и с татуировкой тигра на груди.

– Да? А что, там дешевле?

– Там выбор больше. И дешевле. Эти рынки существуют там еще со времен первых хиппи.

– Спасибо за совет. Съезжу. А ты давно здесь?

– Я здесь уже третий год зимую. А в этом году, наверное, в Рашку не поеду. Поеду в Гималаи в муссон.

– Муссон? – удивленно переспросила я.

– Ну да. Муссон. Сезон дождей в Гоа. Он начинается в мае и заканчивается в октябре. Многие из наших так делают, чтобы не возвращаться в Рашку.

– В Рашку? – засмеялась я, поняв, что парень имел в виду Россию.

– Ну да, в Рашку, – улыбнулся он, – тебя как зовут?

– Алёна.

– Макс.

«Еще одного Макса я не переживу», – подумала я про себя, еле сдержав улыбку.

– Где ты живешь, Алёна? – многозначительно протянул Макс, смотря на меня.

– Я снимаю комнату здесь недалеко. Точнее, сняла. Сегодня.