Девочки Талера

— Да нет, вы как раз нормальный, — пожимает плечами Артем, который всего лишь на пять лет младше меня, — это она как дите. И потому у нее организация душевная тонкая, понимаете? Я знаю, что говорю, я же ее плавать учу.

Сижу на крыльце и в который раз от себя охреневаю. Тема мою Доминику плавать учит и уже все о ней знает, а я так ничего понять до конца и не могу. Смотрю на часы — скоро ехать на регистрацию. Надо принять душ, одеться — все-таки, я не каждый день женюсь, и как бы я не храбрился, внутри тревожно и волнительно.

Мне тридцать пять лет, я никогда не то, что не был женат, я даже не жил ни с кем. Отношений серьезных не заводил, потому что знал: семья не для меня, это не мое. Но сам не понял, как заимел двоих детей. А через какой-то час-полтора получу в жены девчонку — Тема прав, назвать Доминику женщиной не поворачивается язык, — которую полюбил с того момента, как увидел на сцене актового зала детского дома.

Закрываю глаза и вижу тот день в мельчайших подробностях. Маленькая девочка — она кажется младше своего возраста, потому еще больше похожа на нынешнюю Полинку — с большим белым бантом в темных волосах подходит к Борисовне и от волнения кусает губу. Я сижу в первом ряду, потому что я спонсор и меценат.

«Кем бы ты хотела стать, Доминика?» — спрашивает Борисовна.

«Я хочу выйти замуж за Тима Талера и быть его женой!»

Куда же она делась, та девочка, которая хотела выйти за меня замуж, а теперь с трудом выносит мое присутствие?

Иду под душ, потом надеваю костюм — Доминике я купил красивое платье, пускай мы хоть так будем похожи на счастливую пару. Жду ее на крыльце — водитель уже подогнал машину.

Дети спят, мы постараемся вернуться быстрее, но на подстраховке останется Тема и няня, которую я нанял почасово. Почему малышня обожает огромного как медведь Артема, не знает даже он сам. Но факт остается фактом.

Доминика выходит на крыльцо, и я чувствую себя идиотом в новеньком костюме от Зенья. Она в легком платьице в горошек, оно, конечно, очень милое, но…

— Тебе не понравилось платье, Доминика? — спрашиваю, грызя травинку. Она равнодушно пожимает плечами.

— Я не разворачивала.

Смотрю на руку — кольцо не сняла. Что ж, наверное, надо учиться радоваться даже таким мелочам.

— Ладно, пойдем, — беру ее за локоть и веду к машине.

Она делает слабую попытку вырваться, но я усаживаю ее в салон, обхожу автомобиль и сажусь рядом. В консульстве нас принимают сразу — мои юристы все подготовили, нам осталось только поставить свои подписи.

Расписываюсь первым, передаю ручку Доминике и задерживаю в груди воздух. Бросит в меня ручкой? Пошлет? Попросит политического убежища? Хотя мы же в нашем консульстве, какое убежище?

Она такая трогательная в этом своем простеньком горохе. Берет ручку, медленно выводит витиеватую подпись, и я выдыхаю так шумно, что присутствующие сотрудники консульства удивленно переглядываются.

А я расправляю плечи и беру Доминику за руку. Идем к машине, и мне все еще не верится, что все закончилось, и теперь они мои, все трое. Я официально отец двоих детей и муж моей Доминики. Походу, меня сейчас разорвет на части.

Садимся в машину, я тяну к себе ее руку, крепко сжимаю в ладонях и облегченно откидываюсь на спинку сиденья. Закрываю глаза и говорю так, чтобы услышала только она:

— Все. Моя.

* * *

— Поздравляем, босс!

Парни с довольными физиономиями поднимают бокалы. Уже вечер, и я выставляюсь за жену и детей на их крыле. Сам не пью, хоть и тянет напиться после того, как я умудрился испортить даже то слабое подобие праздника, в которое можно было превратить наше бракосочетание.

Но впереди брачная ночь, и я не стану пугать Нику алкогольным запахом. Так что пью колу и терпеливо слушаю, как надо мной стебется собственная охрана.

Пацаны, конечно, не наглеют, берега не теряют, а поржать — пускай ржут, от меня не убудет. Они представляют, каким я буду ходить дома: в майке, с пузом и пивом. Лежать по вечерам на диване и смотреть телевизор.

— Придется вам теперь, Тимур Демьянович, отпрашиваться по пятницам в баню, а если опоздаете, дома Доминика Дмитриевна будет со скалкой встречать. Так что давайте, за доверие и взаимопонимание в молодой семье! — произносит тост Илюха.

Ребята дружно поддакивают, я дежурно улыбаюсь, а у самого внезапно портится настроение. С доверием в молодой семье напряг, а взаимопониманием и не пахнет.

Вернувшись из консульства, Доминика ушла к детям, а я уехал по делам. Думал заказать из ресторана ужин, позвонил домой, а она ответила, что дети сегодня поужинали рано, мою долю мне оставили, но, если я хочу чего-то посытнее, чем куриный паштет с макаронами, могу заказать себе.

Так что с идеей отметить праздничное событие с женой вышел облом. И все равно, когда говорил с Никой, кайфовал от того, что звоню к себе домой, своей жене. Никогда не думал, что бумажки и подписи будут иметь для меня такое значение.

Но мне не нравится, как ведет себя Доминика. Лучше бы и правда скалку взяла и огрела меня по башке, чем видеть ее молчаливое сопротивление.