Девочки Тора (СИ)

– Буду вам благодарна. На самом деле, он очень серьезно относится к обязанностям в доме.

– В этом я не сомневаюсь.

Продолжение приготовления завтрака ложится на плечи Маргариты Леоновны. Что бы я ни говорила, она отказывается подпускать меня к плите и позволять готовить, так что мне остается только болтать с Ксюшей и пить кофе.

– А где же моя няня? Ну, так, которая будет со мной сидеть? – спрашивает дочь, от любопытства выпучив глаза.

– Она скоро будет здесь, – голос Торецкого звучит настолько неожиданно, что и я, и Ксюша подпрыгиваем на месте.

Босс появляется на кухне уже одетый в костюм. На запястьях у него сверкают дорогие часы, а серьга в ухе на удивление отсутствует. Пока еще ни разу не видела, чтобы Тор ее снимал.

– Доброе утро, Максим Костинович, – с серьезным видом здоровается дочка.

– Доброе. Ты уже позавтракала?

– Завтракаю, – она показывает пальчиком на свою тарелку, затем с любопытством смотрит на Торецкого. – Значит, няня скоро придет?

– Всё верно, – кивает босс и садится за стол.

Почему-то он выбирает место рядом со мной, хотя стол довольно большой. Наверное, я самая настоящая трусиха, если испытываю в некотором роде страх из-за того, что Тор сейчас находится так близко от меня.

– А вы не будете меня ругать?

– За что же? – выгибает бровь Максим Константинович и берет чашку с горячим кофе.

– За то, что я слишком много вопросов задаю и за то, что говорю за столом.

Разумеется, Ксю не просто так задает этот вопрос. Свиридов часто осаждал ее за лишние вопросы и болтовню за завтраком.

– Я не стану тебя ругать. Любопытство – не порок. А вот насчет разговоров за столом…

– Что? Это плохо? – спрашивает Ксю, затолкав в рот кусочек персика.

– Это опасно. Если говорить с набитым ртом, то можно подавиться. И попасть в больницу.

Не знаю, смеяться ли над выпученными глазами дочки, или сохранять серьезный вид. В данную минуту она выглядит слишком комично.

– В больницу? – с очевидным трудом она проглатывает пережеванный фрукт. – А умереть можно?

– И умереть можно. Если тебе вовремя не помогут.

– Хорошо. Тогда я буду разговаривать за столом, но только прожевав.

Домработница давится смешком, поставив на середину стола сковороду с готовой яичницей и беконом.

– А вы сегодня с мамой на работу?

– Всё, Ксю, хватит вопросов. Лучше поешь…

– И на работу и по делам, – отвечает Тор, не обратив внимания на мою вставку.

– А что за дела?

– Нужно будет съездить в больницу.

– А зачем?

– Зафиксировать следы, что твой папа обижает маму.

Кусочек яблока падает у Ксюши из рук. Я же роняю вилку.

– Максим Константинович, – шиплю недовольно, повернув голову в сторону босса.

Он пьет кофе с абсолютно невозмутимым видом.

– Мой папа обижает маму?! – Ксюша сердито хлопает ресницами.

– Именно так, – кивает Торецкий. – Но я сделаю так, чтобы он этого не делал больше.

– Максим Константинович, вы перегибаете палку, – снова шиплю на мужчину.

Зачем он это делает?! Я вообще не хотела вмешивать ребенка!

Ксюша смотрит на Торецкого, недобро сощурив глаза. Маргарита Леоновна тактично молчит и делает вид, что ничего не слышит.

– Ты всё врёшь! – кричит Ксюша. – Мой папа никогда не обижал маму! Никогда! Ты обманываешь!

– Нет, – качает головой Тор. – Не обманываю. Твой папа действительно плохо обращался с твоей мамой. И чтобы она была в безопасности, нужно сделать так, чтобы твой папа не смог добраться ни до тебя, ни до твоей мамы.

– Максим Константинович, я вас прошу! – цежу сквозь зубы, но Ксюша уже успевает вскочить из-за стола.

– Вы всё врёте! Вы врёте! Ненавижу вас! – кричит дочка и убегает с кухни.

Я слышу топот ее маленьких ножек на лестнице.

– Вы зачем это сделали?!

– А зачем кормить ребенка иллюзиями?

– Не отвечайте вопросом на вопрос. Вы не имели права так делать. Я хотела уберечь Ксюшу от волнений.

– Твой муж не будет тебя жалеть, Анна. Его родители тоже. Они не пожалели ни тебя, ни Ксению, когда собирались увезти и спрятать.

– Я – не они.

– Это так, – Тор снова отпивает кофе, а затем его черный взгляд упирается в меня. – Но вот, что я тебе скажу. Чем раньше Ксюша начнет понимать, что происходит. Чем раньше она поймет, какое ее отец чудовище, чем меньше будет шансов повлиять на нее. И в случае чего оболгать тебя. И тем быстрее она свыкнется с мыслью, что к ее отцу вы больше не вернетесь.

Глава 27

Глава 27

Аня

Всю дорогу до больницы, куда мы едем вместе с Торецким, чтобы зафиксировать синяки на запястьях, я не могу перестать думать об утреннем инциденте.

Ксю, кстати, довольно быстро отошла, и когда пришла няня, дочка сразу переключилась на общение с ней. Няня мне понравилась. По ней видно, что специалист блестящий, и работает не только ради денег, но и на результат. И детей любит, что немаловажно в этой профессии, а бы даже сказала – это вопрос первой значимости.

Но в любом случае, прав ли Торецкий? Разумеется, я понимаю, что Свиридов бы меня не пощадил. Уверена, что его родители про меня дочке и так всякие гадости говорили. Но я же не они, в конце концов. Я так не поступаю.

И он мог для начала спросить меня.

– До сих пор дуешься?