Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина

Из опрошенных Сабомом людей 32 человека подробно рассказали о ходе своего лечения (Sabom. 1982. P. 83). Чтобы оценить, до какой степени эти рассказы могли быть обычными догадками, он опросил контрольную группу из 25 пациентов-сердечников, чья история болезни была схожа с историей болезни пациентов, перенесших СБС (Sabom. 1982. P. 84). Они были в общих чертах знакомы с терапией, которая проводится при остановке сердца, и многие рассказывали, что видели такие операции по телевизору. Сабом просил испытуемых из контрольной группы представить, что они находятся в операционной и наблюдают за врачами, которые спасают человека во время сердечного приступа, и описать в деталях все, что, по их мнению, должно при этом происходить. Двое опрошенных вообще не смогли дать никакого описания. Из 23 опрошенных 20 сделали много грубых ошибок. Самой распространенной ошибкой было упоминание об искусственном дыхании «рот в рот». В стационарах используют другие средства обеспечения пациента кислородом. Трое из опрошенных ограничились короткими описаниями, которые, впрочем, не содержали никаких грубых ошибок (Sabom. 1982. P. 85). А из 32 опрошенных, которые рассказывали об опыте СБС во время сердечного приступа, 26 дали развернутые описания без значительных ошибок. По словам Сабома, эти описания «в целом соответствовали известным обстоятельствам состояния, близкого к смерти» (Sabom. 1982. P. 87). По словам опрошенных, они больше думали о том, что с ними происходит, а не о действиях врачей, и потому не могли вспомнить всех подробностей (Sabom. 1982. P. 86). Максимально подробное описание операции, которое полностью подтверждалось отчетом врача, дали 6 человек дали. Итак, в контрольной группе 20 из 23 человек сделали грубые ошибки, а в группе испытавших СБС из 32 человек ни один не ошибся и шесть дали очень подробные описания, полностью соответствовавшие отчетам врачей, хотя пациенты этих отчетов не читали. Это навело Сабома на мысль о том, что «данные случаи СБС не похожи на вымышленные истории, основанные на имеющихся у пациентов общих представлениях о ходе лечения» (Sabom. 1982. P. 87). Сабом считал, что потребуются более тщательные исследования, чтобы подкрепить его выводы.

В конце своего исследования Сабом задавался вопросом: «Возможно ли, что сознание, отделявшееся от физического мозга, и было той самой „душой“, которая продолжает существовать после смерти тела, как утверждают некоторые религиозные учения?» (Sabom. 1982. P. 183).

Разумеется, были у Сабома и критики, например Сюзан Блэкмор. Ранее она признавала реальность выхода из тела, но впоследствии пришла к выводу, что никакого выхода отдельного сознающего существа из тела не происходит. Таким образом, есть два подхода к объяснению ВИТ. Экстрасоматическое объяснение подразумевает, что «я» человека действительно выходит из тела. Интрасоматическое объяснение подразумевает, что имеет место лишь внутреннее впечатление внетелесного существования. Сторонники второго объяснения также отрицают и само существование сознающей частицы, не говоря уже о ее выходе из тела. Блэкмор, которая придерживается именно такой точки зрения, писала: «Ничто не выходит из тела при ВИТ, и ничто не продолжает существовать после смерти физического тела» (Blackmore. 1982. P. 251). Согласно интрасоматической теории, ВИТ — это лишь похожая на сон галлюцинация мозга.

В книге «Parapsychology, Philosophy, and Spirituality: A Postmodern Exploration» (Парапсихология, философия и духовность: исследование с точки зрения посмомодернизма») философ Дэвид Рэй Гриффин рассматривает доводы против интрасоматической теории, основные из которых я опишу ниже (Griffin. 1997. Pp. 232—242). Главным из этих доводов я считаю ту четкость ощущений и восприятия, которая наблюдается во время пребывания вне тела. В большинстве сообщений о ВИТ люди убеждены в его реальности и в том, что это не галлюцинация и не сон.

Некоторые люди, не подвергавшиеся анестезии, сообщали об уменьшении боли во время ВИТ. Это можно объяснить действием природных обезболивающих, например эндорфина. Но люди говорили, что боль возвращалась, когда они возвращались в тело. Если бы боль ослаблялась эндорфином, такого бы не происходило. Единственное уместное здесь объяснение заключается в том, что сознающая частица действительно выходит из тела, на время отделяясь от телесных ощущений.

Интрасоматической теории противоречит и тот факт, что в случае ВИТ преобладает зрительное восприятие. Когда человек, стоящий на пороге смерти, постепенно теряет сознание, обычно он сначала перестает видеть, а только потом — слышать. Из этого можно заключить, что умирающий человек скорее запомнит звуки, чем образы.