Девон: Сладострастные сновидения

— Ну, пожалуйста! Вы единственный, кто мне может помочь. Мне нужно уехать.

Мордекай сделал глубокий вздох:

— Мисс, Хантер Баркли — мой лучший друг, а вы хотите, чтобы я помог бежать его невольнице.

Господи, глаза прямо лопаются от боли! Дэвон сплюнула.

— Я думала, вы поймете, о чем речь. Вы здесь единственный, кто понимает, что я чувствую.

Мордекай снова покачал головой — на этот раз печально.

— Понимаю, после той жизни, которую вы вели в Лондоне, быть здесь в положении простой работницы — это тяжело. Но и не так уж плохо. Хантер — не жестокий хозяин.

Дэвон сжала кулачки, лицо покраснело от ярости.

— Не притворяйтесь, что не понимаете, о чем я говорю. Я видела, как вы смотрели на Эслбет Уитмен, и понимаю ваши чувства — вот и у меня такие же чувства к Хантеру. Как раз ради вашей любви — помогите мне! Вы понимаете, что это такое — неразделенная любовь…

Мордекай похолодел, потом покраснел от гнева.

— Мисс, вы говорите о том, чего не знаете. По-моему, самое время вам вернуться к своим делам, а мне — к своим.

— Мордекай, я не хотела вас обидеть. Все, что я хочу, — это уехать отсюда. Я не могу здесь больше жить. Скоро Элсбет станет его женой, и она не должна никогда узнать, что было между мной и Хантером. Да, я люблю человека, который мне не отвечает взаимностью, но она-то почему должна от этого пострадать?

— Она никогда не узнает, если только вы сами ей не скажете, — разумно заметил Мордекай.

Дэвон сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Она не хотела видеть, какое у Мордекая будет лицо, когда он узнает настоящую правду, почему она должна исчезнуть из Варкли-Гроув.

— Она уже знает кое-что — например, что у меня будет ребенок.

— От Хантера? — тихо спросил Мордекай. Она открыла глаза, их зеленые глубины полыхнули огнем.

— Как ты смеешь спрашивать такое? Мордекай пожал плечами.

— Женщина с твоим прошлым — знаешь, тут ни в чем нельзя быть уверенным. Ты не первая, кто пытается улучшить себе жизнь таким образом — найти самого подходящего мужика и объявить его папашей.

— Я не хочу даже спорить с тобой по этому поводу. Единственное, что прошу, — это помочь мне уйти отсюда. Ни о чем больше.

— Так значит, ребенок — Хантера, — сказал он уже несомневающимся тоном. Дэвон его убедила. Дэвон пыталась сдержать себя.

— Ребенок мой, и только мой.

— Если он узнает, он вас все равно разыщет.

Дэвон отрицательно замотала головой.

— Нет. Он этого не будет делать. Мой ребенок — это мой ребенок, он для него ничего не значит. Хантер женится на Элсбет, и она принесет ему наследников — подходящих, чтобы стать потом владельцами Баркли-Гроув.

— Ты не права, Дэвон. Я знаю Хантера Баркли. Если он узнает, что у тебя будет ребенок, он горы перевернет, но добьется, чтобы он был с ним. Неважно, как он к тебе относится, но он — никогда не позволит тебе забрать его плоть и кровь.

— Тогда тем более ты должен мне помочь, чтобы он никогда не узнал правды.

— Господи, ну морока с этими бабами! — выругался Мордекай и задумчиво почесал затылок. — Будь я проклят, и так плохо, и так. В любом случае будет больно кому-то, кого я люблю. Если я помогу тебе, больно будет Хантеру, а если ты останешься и Элсбет узнает, кто отец твоего ребенка, она будет страдать.

— Думай об Элсбет, Мордекай. Ты ее любишь. Пусть ей не будет больно.

Мордекай покачал головой.

— Я прямо не знаю. Мне нужно подумать.

— Только не очень долго. У меня немного времени. Элсбет уже знает о ребенке, но обещала не говорить Хантеру — пока я сама ему не скажу.

— Ладно, сегодня к вечеру скажу. Приходи сюда после того, как я вернусь из Вильямсбурга. Но учти: я ничего не обещаю.

— Понимаю, Мордекай. Понимаю, что поставила тебя в трудное положение. Извини. Но у меня не было другого выбора.

Хантер выронил вилку, и она звонко ударилась о тарелку. Он, не жуя, проглотил здоровенный кусок ветчины, опрокинул в себя бокал бургундского и только потом сумел выговорить:

— Что ты сказала?

Элсбет, всецело поглощенная разрезанием куска ветчины на своем блюде, не заметила смущения.

— Я обещала не разглашать ее тайну, но теперь передумала. Нельзя, чтобы она оставалась одна с ребенком. Нужно оповестить отца. Надеюсь, мы сможем убедить ее сказать нам, кто он, и его — жениться на мисс Макинси, так, чтобы все было по закону.

— Я не уверен, что расслышал тебя правильно. Ты правда сказала, что мисс Макинси ожидает ребенка? — спросил Хантер, не веря своим ушам.

Элсбет аккуратно положила в рот кусок ветчины и принялась жевать, кивнув Хантеру в знак согласия.

— Ты все правильно расслышал. И наш долг — по возможности помочь ей. Если мы не сможем убедить ее сказать, кто отец, и поженить их, боюсь, преподобный отец Морган заставит ее каяться в своих грехах. Выставит у позорного столба и устроит публичную порку.