Девственная селедка

— Евка, не будь дурой! Постарайся понравиться его мамаше и тогда будешь жить как у Христа за пазухой. Ты ж сейчас почти голодаешь… Ты вообще у него дома-то была?

— Нет.

— Почему?

— А зачем? Он ко мне приходит.

— А он что, тебя не звал?

— Почему? Звал.

— А ты не пошла?

— Не-а!

— Да почему?

— Как бы тебе объяснить… У них наверняка все очень богато… Папаша какой-то там то ли посол, то ли консул, вечно в загранке…

— И что?

— А то… Тоник наверняка устраивает там какие-нибудь пьянки, вечеринки, его брат, наверное, тоже…

— Ну и что, не понимаю!

— А вдруг там что-то пропадет?

— И ты боишься, что подумают на тебя, что ли?

— Именно! Доперла наконец! А мне это нужно?

— Да, но почему ты решила, что подумают на тебя?

— Потому что я из другого круга…

— Ой, Евка, какая ты рассудительная… Я бы так не смогла… Погоди, или ты его просто не любишь?

— А я не знаю… Вообще-то он хороший…

— Знаешь, Евка, это все сопли и слюни. Любишь — не любишь. А замуж с холодной головой лучше выходить. Все равно же надо замуж. А Тоник твой хоть не алкаш, не лимитчик и вообще хороший парень… Или у тебя кто другой на примете есть? Ой, Евка, колись!

— Да нет никого. Просто так… померещилось чего-то…

— Евка, если ты мне не расскажешь, я не знаю что с тобой сделаю. А я никому никогда ни полсловечка, ты ж меня знаешь!

Еве так хотелось хоть кому-нибудь поведать свою историю! Хотя какая история? Никакой истории и не было, так… И она рассказала Женьке о том, что пережила в деревне у бабки. Женька слушала затаив дыхание.

— И все? — воскликнула она, когда Ева завершила свой рассказ.

— И все.

— Ну ты и дура!

— Почему?

— Коза ты, Евка, тебя такой парень замуж зовет, перспективный, красивый, молодой, с шикарной профессией, а ты в зэка втюрилась. В старика! Точно, извращенка.

— Ты чего разоралась, Жень?

— Нет, я не понимаю, ты с ним даже не целовалась, ты его никогда в жизни больше не увидишь, а тут… Декабристка хренова… Да это сейчас он ссыльный, а скоро его назад в лагерь загребут, вот папка мой говорит, что скоро опять гайки закрутят и где он тогда будет, твой политкаторжанин? Опять же на каторге. И ты с ним загремишь… Папка говорит, сейчас дали людям выпустить пар, а потом опять зажмут еще чище прежнего, после такой вольницы зажим будет будь здоров…

— Жень, прекрати орать! Он между прочим меня не звал замуж, он вообще никуда меня не звал, даже в кино, просто мне тоже захотелось выпустить пар, как выражается твой отец. Вот я тебе и рассказала… про свои ощущения. И, между прочим, мне стало легче.

— Фу, правда! — облегченно рассмеялась Женька. — А я уж испугалась.

Только об одном Ева умолчала, просто постеснялась. Однажды ночью, когда Платон ласкал ее, ей вдруг померещилось, что это не он, а Георгий Иванович и она впервые получила какое-то удовольствие от близости. Платон был в восторге. Именно тогда он и сделал ей предложение. Но ведь это было нечестно и она мучилась сомнениями.

2007 год

— Ну, как успехи? — спросил Олег за завтраком и подмигнул другу, когда Вавочка пошла за сыром.

— Никаких!

— Да ты что? Стареешь, Родька!

В этот момент друзья увидели, что в зал входит Лали с молодым человеком.

— Наш пострел везде поспел, — проворчал Олег.

— Да это ее сын, — улыбнулся Родион.

— Сын? Ты уверен?

— Да. Она мне сама сказала. Черт, какие ноги у нее.

Тут к столу вернулась Вавочка.

— Киска, а ты знаешь, этот красавчик ее сын, — радостно сообщил жене Олег.

— Сын? Не может быть!

— Почему?

— Он ее на руках носит. Буквально.

— Ну и что? Он просто любит свою маму.

— Да? Это ты, Родя, выяснил?

— Я. А что?

— А еще что-нибудь узнал?

— Вавочка, почему она тебя так интересует?

— Если она и вправду его мать, то…

— То что?

— То надо этого парня познакомить с нашей Настей. Красивый, хорошо воспитанный, вон, с мамой отдыхать приехал… Наверняка, дельный… Чистенький, опять же, приличный… Насте понравится… Родя, а кто там отец, не знаешь?

— Знаю только, что он умер.

— Да? Поэтому она все время в черном? А по-моему, носить траур на курорте глупо. Черные шорты, это по-вашему, траур? Знаете, на что это похоже? Есть такая категория баб, которые мужиков на кладбище ищут. Вдовых.

— Вавочка, ты не права, — рассмеялся Родион, — если ты хочешь пристроить Настю за этого парня, тебе надо прежде всего подружиться с его матерью, а не говорить о ней гадости.

— Думаешь, я не понимаю? Но как с ней дружить, когда она задирает нос? Что ж мне, напрашиваться?

— Успокойся, Вавочка, они не москвичи, — вдруг заявил Олег.

— С чего ты взял?

— Я видел, как она давала портье свой паспорт, я не разглядел, чей он, но явно не российский.

— Надо же… Ну и черт с ним. Маменькины сынки не лучший товар на рынке женихов.

— Боже, как ты непоследовательна, Киска.

— Олежек, тебе фруктов принести?

— Два куска арбуза.

— Вавочка, будь другом, захвати мне одну грушу.

— Какие вы наглые, мужики. Нет чтобы даме фрукты принести.

— Ты сама предложила!

— Да, вам лишь бы на шею сесть… — проворчала Вавочка.

— Родька, она тебя отшила? — шепотом спросил Олег.

— Практически, да. Но я не отступлюсь. Я предложил ей дружбу.

— Она согласилась?

— Она усомнилась.

— Но подала надежду?

— Нет.