Девственная земля

В последнее время я замечаю, что среди специфически непальских заболеваний есть одно, свойственное лишь постоянно живущим здесь американцам. Оно известно как «культурный шок». На обычном языке это означает раздражение местными запахами и привычкой непальцев выбрасывать отбросы на улицу. Страдающих этой болезнью не утешает и то, что в деревнях отходы моментально поедают коровы, свиньи, собаки, лошади, козы, куры и утки. К счастью, европейцы не подвержены этому заболеванию. Несмотря на «приличное воспитание», Кэй и я быстро научились выбрасывать в окна яичную скорлупу, картофельные очистки, луковую шелуху, выплескивать грязную воду, не думая о прохожих, которые, правда, в это время года защищены зонтиками. Придется приложить все усилия, чтобы избавиться от этой привычки до своего возвращения на родину.

Сегодня в полдень под моим окном разразился грандиозный скандал. Все началось с того, что одна молодая женщина дала пощечину другой якобы за то, что та — любовница ее мужа. Через минуту неведомо откуда под окном образовалось море из колышущихся черных зонтиков, прикрывавших полторы сотни возбужденных людей, которые ожесточенно препирались, размахивали руками и старались перекричать друг друга. Лично я склонна думать, что это сугубо семейный вопрос. Однако не исключено, что все «болельщики» являлись членами семей, которых касалось происходящее. Шум продолжался минут сорок. Наконец муж сильно побил зонтом обеих женщин и послал их (судя по тону и выражению лица) в индуистский эквивалент ада — или, может, пожелал им стать червями в будущем рождении.

В Непале мужчина обычно и не скрывает своей неверности (жена же обязана тщательно скрывать свои похождения), поэтому ссора должна была на этом и закончиться. Однако вместо того, чтобы с приличествующим женщинам смирением принять наказание, обе женщины, заключив временное перемирие и поспешно вооружившись закрытыми зонтами, набросились на мужа. Несколько мужчин схватили их, скрутили им руки и куда-то увели. Правда, женщины успели щедро наградить их пинками и царапинами. Я заметила, что в толпе, к огромному удовлетворению окружающих, вспыхнула новая ссора.

Стычки явно относятся к любимым развлечениям непальских крестьян. Поневоле приходишь к выводу, что внешняя нецивилизованность, проявляющаяся в подобных сценах, в некотором смысле здоровее нашей сверхцивилизованности, требующей массового применения транквилизаторов.

Наблюдая частые ссоры среди непальцев или просто походив несколько часов по базару, после возвращения в лагерь вдруг отмечаешь разительный контраст. Тибетцы редко повышают голос, как бы горячо ни спорили. Вместо радостного приветствия непальцев «намастэ» тибетцы встречают знакомых молчаливым поклоном или почтительным высовыванием языка на всю длину[40]. Трогательно наблюдать эту сдержанность тибетцев. Притом нет разумных оснований связывать это их качество с буддизмом, потому что они остаются под влиянием более грубой и более древней религии бонпо[41].

Погода стоит ужасная. Восемь дней не было дождя, и температура в моей комнате под тонкой жестяной крышей к двум часам дня достигла 37–38 градусов по Цельсию. К ночи она опустилась до 31 градуса. Я, измученная солнечным дерматитом, разделась и легла на бамбуковую циновку. Крысы «убаюкивали» меня: гремели посудой и ложками и злобно визжали друг на друга. Сначала было как-то беспокойно и неприятно лежать на полу. Возле меня метались крысы. Они могли в любой момент вцепиться в мое распластанное тело. Я уже привыкла к ним, хотя все еще боюсь прогонять, потому что грубое обращение их ожесточает. Недавно Кэй пыталась ночью согнать крысу с подушки, и та укусила ее за палец. Миллионы маленьких коричнево-красных муравьев доставляют еще больше хлопот: они добираются до любой пищи и ночью появляются щекочущими (но не кусающими) ордами. Вначале я пыталась бороться с ними: вытряхивать из риса, гороха, сахара, вынимать из сгущенного молока, но вскоре сдалась — ведь жизнь так коротка! Теперь я даже считаю, что муравей в пище — мой главный источник протеина. Так что спокойных ночей здесь ждать нечего. И все-таки я вполне довольна всем, ведь выбора вое равно нет.

3 июня.

Сегодня я отличилась: исчезла на восемь часов. Дело в том, что Кэй попросила меня сходить в миссионерскую больницу «Сияние» за историями болезни, а затем забрать рентгеновские снимки из индийского военного госпиталя, который расположен на другом берегу Сети. В больнице «Сияние» один из миссионеров любезно, хотя и не очень вразумительно, указал мне кратчайший путь до госпиталя.

Часам к двум я поняла, что нахожусь на полпути в Индию. Возвращаться было уже поздно, поэтому я без особых угрызений совести решила извлечь все возможное из этой вынужденной прогулки.