Девственник

Меня возмутили его слова, и я отстранилась.

– Да, спрячь, как свою личную шлюху, и имей по мере необходимости! – не смогла сдержаться. – Соколов, между прочим, так и делал! Я тебе говорила, что он меня выкупил на полгода, и других клиентов не было до той самой ночи, когда меня хотели подложить под твоего дорогого Артёма Владимировича! Но ты мне не веришь, Серёж! Ты меня стесняешься! Ты всё равно считаешь, что я грязная проститутка, не достойная такого правильного светлого мальчика-гения, как ты!

– Я этого не говорил,– смутился мужчина, но я поняла, что, даже если он сам себе в этом не признавался, подобная мысль была в его подсознании.

Такие люди, как Сергей, любят, чтобы в их жизни всё было идеально: их должны окружать красивые вещи и правильные женщины. Я не соответствовала таким критериям, поэтому мужчина в душе не мог примириться с этим.

– Знаешь, Серёж, мне надоело ощущать себя рядом с тобой вторым сортом! Я не могу так строить отношения. Для тебя я привлекательная игрушка, которую можно спрятать или выбросить, если она надоест или неудобна, а для меня всё серьёзно!

Чувствую, что слёзы полностью застлали глаза, в горле стал горький ком, мешающий говорить, поэтому резко разворачиваюсь и удаляюсь с балкона. Сергей окликнул меня, но я отмахнулась, в таком состоянии я не могу ничего объяснять, ни тем более принимать какие-либо решения.

Минут пятнадцать успокаиваюсь и привожу себя в порядок в туалете. Этот разговор должен был состояться. Я, наконец, высказала всё, что накопилось в душе. Пусть Сергей теперь определится, какую роль он мне отводит в своей жизни! Если он не изменит отношения к моему прошлому и не примет его, у нас нет будущего. В таком случае лучше разойтись. Да, будет больно, но мне в жизни уже удалось пережить много боли, станет просто на одну больше! Окончательно успокоившись, я, наконец, решилась выйти.

В банкетном зале как раз заканчивал свою приветственную  речь Виталий Михайлович. Он поблагодарил всех сотрудников за вклад в общее дело. Затем выказал радость, что на сегодняшнем мероприятии присутствует его сын и наследник, и дал слово Сергею.

Когда любимый поднимался на сцену, я ощутила некоторую гордость за него. Всё-таки он идеален! Я благодарна судьбе, что мне удалось быть вместе с ним, пусть это продлилось и недолго, но чувство абсолютного счастья, которое я испытала рядом с Сергеем, того стоит.

Внезапно меня кто-то тронул сзади за руку. Я обернулась, и официант всунул мне в руку бумажку. Хотела спросить, что это, но человек быстро ретировался и затерялся в толпе.

Развернула бумажку. Там было написано несколько слов, которые заставили замереть моё сердце: «Ты нарушила уговор. Пришёл час расплаты».

Попыталась ещё раз найти взглядом того официанта, но его след простыл. Повернулась к сцене. Сергей закончил приветственную речь и направлялся в мою сторону.

И в этот момент я заметила у него на груди красную точку. Осознание того, что сейчас произойдёт, накрыло меня волной отчаяния. Нас с Сергеем разделяло уже буквально три шага, и я, не раздумывая, кинулась к нему в объятия.

Я не услышала звук выстрела, не услышала панические крики толпы, только почувствовала острую боль в спине и груди.

Последний раз взглянула в чистые голубые глаза любимого, попыталась сказать о своих чувствах, но вышло лишь хриплое «люблю», а дальше меня накрыла темнота.

Пуля-дура

Сергей

Спускаюсь со сцены, замечаю Алёну, которая стоит неподалёку, и направляюсь в её сторону. Почему у неё такой растерянный вид?

Не успеваю сообразить, в чём дело, как девушка буквально кидается ко мне в объятия. Обнимаю любимую, удивлённый столь бурным проявлением эмоций. Внезапно её тело вздрагивает, Алёна поднимает на меня глаза, шепчет «люблю». Она резко бледнеет, её глаза закатываются, и через секунду раздаётся чей-то пронзительный визг.

 Окружающая толпа людей приходит в паническое движение, а я чувствую, как по руке, которой я обнимаю Алёну, стекает что-то тёплое. В парализующем отупении смотрю на свою руку: она в крови! Тело любимой оседает у меня в объятиях…

– Нет, Алёна, нет! – это мой голос?

Толпа гостей движется к входу. Нас окружила охрана, чтобы никто в панике не наскочил. Кто-то пытается успокоить людей и наладить безопасную эвакуацию. Слышу плач матери, голос отца, который вызывает скорую и полицию.

Всё это моё сознание отмечает автоматически, я же смотрю только на свою любимую. И не могу отойти от шока. Опускаюсь с ней на пол, пытаясь определить серьёзность ранения. Укладываю Алёну к себе на колени, аккуратно поворачиваю и вижу на её спине расширяющееся красное пятно. Чувствую, как с моего лица скатываются горячие солёные капли.

– Сергей, отойди, дай оказать первую помощь! – кричит отец. К нам подскакивает Макс, парень из нашей охраны. Он служил в Сирии, сам имел ранения, наверное, знает, что нужно делать.

Откуда-то притащили бинты, Макс разрезает платье Алёны, прижимает к ране валики из марли, фиксирует бинтами.