Читаем Девственники в хаки полностью

– Ну хорошо, – покладисто согласилась Люси, вставая. – Потяни-ка!

Она повернулась к нему спиной и кивнула через плечо, указывая на «молнию». Бригг, мгновенно воспылав вновь, осторожно взялся за застежку и бережно, словно школьник, задумавшийся над составной картинкой-загадкой, потянул.

– Надо тянуть вниз, верно? – глупо спросил он, но Люси, решившая что он шутит, только рассмеялась.

Наконец Бригг благополучно расстегнул платье, получив при этом удовольствие, которое по ощущениям, звукам и представавшим его взору картинам оставляло далеко позади все, что он когда-либо переживал в самых смелых снах.

Люси носила белый лифчик, поперечная штрипка которого, словно подвесной мост, соединяла узкие, кремового цвета лопатки. Зеленые трусики имели дыру на седалище, что выглядело не только не романтично, но и, откровенно говоря, довольно отталкивающе. Впрочем, Бригг быстро понял, что это, скорее, работа мышей или моли, чем соперника-мужчины.

– Расстегни, – небрежно бросила Люси через плечо.

Каким-то чудом, – видимо по наитию, – Бриггу удалось справиться с застежкой лифчика достаточно быстро. За свою смекалку он был вознагражден приятным ощущением тяжести, когда освобожденная грудь потянула лифчик вперед. Люси деликатно зевнула и встала совершенно прямо, ожидая от рядового Бригга каких-либо действий.

Но Бригг был недвижим. Он вытянулся чуть не по стойке «смирно», а взгляд его был прикован к гладкой ложбинке на спине девушки, по самой середине которой бежала цепочка небольших холмиков-позвонков, напоминавших наполовину зарытые в землю водоводные трубы.

Люси с подозрением глянула на него в зеркало, но не увидела в лице Бригга никакой угрозы, одно лишь боязливое любопытство. Протянув назад тонкую руку, она нащупала его ладонь и положила себе на живот. Почувствовав, как его рука сползает вниз и, словно мальчишка под проволочной изгородью, протискивается под эластичной резинкой трусиков, Бригг непроизвольно содрогнулся от наслаждения и доселе неведомого счастья.

– Боже мой! – простонал он. – О, Боже мой!…

Рука его опускалась все ниже и ниже, в промежуток между бедрами, а один опередивший остальные палец, – самый отважный и дерзкий, – уже запутался в дебрях мягких,

спутанных волос.

– О, Боже мой, Боже мой!…

– Твой Бозе очень добра к тебе, – предположила Люси, также вздрагивая и приседая по мере того, как кончики пальцев Бригга скользили вниз, чуть касаясь кожи.

– Боже мой! – сипло повторил Бригг.

Люси резко сдвинула бедра, и его пальцы оказались в положении червя между мягкими губами зеркального карпа. Бригг давно знал, что китаец-портной экономит на нитках, и сейчас получил возможность в этом убедиться: одна из пуговиц на его новеньких брюках с треском оторвалась и ударила Люси в спину словно пуля.

– Пардон, – глупо промычал Бригг. – Она оторвалась…

Люси повернулась к нему и заботливо предложила:

– Так ты порвать все штаны, Джонни. Лучше сними их.

Бригг послушался доброго совета и снял брюки, хотя это оказалось намного труднее, чем когда-либо на его памяти. Затем он отделался от рубашки и всего остального. В последнюю очередь он скинул ботинки и стащил носки, причем сделал это весьма поспешно, ибо уже сам себе начинал казаться смешным.

Люси оглядела его с одобрением.

– Большой мальчик, – промурлыкала она. – Очень большой. Ну же, иди ко мне!

Пока они неуклюже двигались к кровати, Бригг заметил на полу знакомые зеленые трусики, сквозь дырку в которых проглядывали некрашеные половицы. Как и когда Люси отделалась от этой детали своего туалета, он не заметил.

Люси легла на спину, глядя на Бригга поверх округлых грудей. Ее бедра ходили словно кузнечные мехи.

На кровати было постелено одеяло, и Бригг внезапно почувствовал под коленями его грубую ткань. Остановив на девушке алчущий, голодный взгляд, он пополз вперед словно пехотинец на простреливаемом участке местности. Когда Бригг был близок (или думал, что близок) к цели, он сделал отчаянный выпад – и промахнулся. Было больно, к тому же Бригг едва не свалился с кровати на пол. Люси в последнюю минуту удержала его на себе, приговаривая с искренней заботой:

– Йесус, Джонни, ради Бога не убейся. Легче, милый, легче!…

Бригг чувствовал, что пот течет с него рекой. «Где она? – лихорадочно соображал он. – Где же она, черт побери? Ага, вот где…». Он вытер пот с глаз и лба, чтобы лучше видеть, и снова ринулся на мишень. Совершив в воздухе замысловатый кульбит, Бригг со всего размаха приземлился на девушку, едва не вышибив из нее дух.

Люси уже собиралась рассердиться, но, взглянув на Бригга, вдруг заметила, что ее Джонни плачет. Тогда, повинуясь неосознанному инстинкту, она ласково прижала его голову к своей груди, и слезы Бригга омочили обоих.

– Ты плакать? – удивленно спросила Люси. – Зачем так грубо, если потом – плакать?

– Это в первый раз, – горестно всхлипнул Бригг.

– В первый раз?!…

Люси испустила коротенький мягкий вскрик и села так резко, словно у нее в пояснице была пружина. Ее раскосые глаза стали круглыми и заблестели от восторга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза