Девственники

Джейми не думал, что видит все это во сне, но некоторое время спустя он вышел из состояния странной встречи с демоном-змеей. Юноша не знал, почему он был уверен, что видит демона, но судя по всему, так оно и было — ее нижняя часть не изменилась, но рот был очень женским, как и тела ее подруг, маленьких женщин-демониц, лизавших его уши — среди прочего — с явным энтузиазмом.

Он повернул голову на подушке, чтобы позволить одной из них добраться до вожделенной цели, и увидел, без всякого удивления, Иэна, целующего Ребекку. Пустая бутылка бренди опрокинулась, и он, казалось, видел пары ее аромата, витающие в воздухе как дым и окружающие целующуюся пару туманом, в котором просвечивала радуга.

Он снова закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на отношениях с женщиной-змеей, у которой теперь было множество интересных подруг. Когда он позднее открыл их, Иэн и Ребекка исчезли.

В какой-то момент он услышал, как Иэн издал сдавленный крик, и тускло подумал, что могло случиться, но мысли снова расплылись. Он заснул.

* * *

Проснулся он немного позже, чувствуя себя обмякшим, как подмороженный капустный лист, но боль в голове исчезла. Он полежал, наслаждаясь этим ощущением. В комнате было темно, и он не сразу ощутил, что рядом с ним лежит Иэн — понял это по запаху бренди.

Память вернулась. Потребовалось некоторое время, чтобы отличить реальные воспоминания от причудливого сна, но он был вполне уверен, что видел Иэна, обнимающего Ребекку, и то, как она обнимала его. Что за чертовщина случилась потом?

Иэн не спал — это он понял. Его друг лежал, застыв, как надгробная фигура в склепе Сен-Дени, и дыхание его было быстрым и неровным, словно он только что пробежал целую милю вверх по склону холма. Джейми кашлянул, и Иэн дернулся, словно его кольнули булавкой.

— Ну что? — прошептал он, и дыхание Иэна внезапно прервалось. Он звучно сглотнул.

— Если ты хоть словом обмолвишься об этом своей сестре, — сказал Иэн страстным шепотом, — я зарежу тебя во сне, отрежу голову и буду пинать ее в Арль и обратно.

Джейми не хотел думать о сестре и не хотел слышать о Ребекке, а потому просто сказал:

— Ну и?

Иэн издал хриплый звук, показывавший, что он думает, как лучше начать рассказ, и выбрался из-под своего пледа, повернувшись лицом к Джейми.

— Ну и… Мы поболтали немного о голых дьяволицах, с которыми ты ворочался, и я подумал, что девушке не стоит слушать твое бормотание, и сказал, что нам стоит перейти в другую комнату, и…

— Это было до или после того, как ты начал ее целовать? — спросил Джейми. Иэн шумно втянул носом воздух.

— После, — сказал он резко. — Но она отвечала на мои поцелуи, понял?

— Понял. Я это заметил. И потом?.. — Он чувствовал, что Иэн медленно изгибается, как червяк на крючке, но ждал. Он часто давал Иэну время подобрать нужные слова, но обычно оно того стоило. Во всяком случае, сейчас.

Он был немного шокирован — и полон зависти — и думал о том, что может случиться, когда жених девушки узнает, что она не девственница, но еще думал, что, может быть, он этого и не узнает: девица явно была умна. Возможно, стоило оставить отряд д'Эглиза и двигаться на юг, на всякий случай…

— Как думаешь, обрезание — это больно? — внезапно спросил Иэн.

— Думаю, да. А как может быть не больно? — Он нащупал рукой собственный член и потирал его большим пальцем, словно защищая. Он не был слишком большим, но все же, все же…

— Они делают это маленьким детям, — заметил Иэн. — Не может же это быть так уж паршиво, а?

— Ммм… — сказал Джейми без особого убеждения, но справедливости ради добавил: — Ну да, они ведь это сделали и с Христом.

— Да? — Иэн, казалось, был поражен. — Да, верно, я об этом не подумал.

— Ты не подумал, что он был евреем, да? Ну так, для начала, он им был.

Прежде чем Иэн вернулся к разговору, комната на несколько мгновений погрузилась в тишину, полную невысказанных мыслей.

— Как ты думаешь, а Иисус когда-нибудь делал это? Я имею в виду с девушкой — до того как начал проповедовать?

— Я думаю, отец Рено поимеет тебя за богохульство.

— Отца Рено, слава Богу, здесь нет.

— Но тебе же придется исповедоваться ему, а?

Иэн резко выпрямился, обернувшись пледом.

— Что?

— Иначе ты попадешь в ад, если тебя убьют, — заметил Джейми, чувствуя себя праведником-зубрилой. Лунный свет падал в окно, и он мог видеть лицо Иэна, погруженного в тревожные раздумья, и взгляд его глубоко сидящих глаз метался туда-сюда, словно между Сциллой и Харибдой. Внезапно Иэн повернул голову к Джейми, видимо, отыскав безопасное пространство между угрозой ада и отцом Рено.

— В ад попадаешь, только совершив смертный грех, — сказал он. — Если же грех простительный, я проведу тысячу лет в Чистилище. Не так уж плохо.

— Ну конечно, это смертный грех, — сказал Джейми злорадно. — Все знают, что прелюбодеяние смертный грех, дурачок.