Девственница

Он повторяет свои действия снова и снова, пока мы оба не стонем и не начинаем тяжело дышать, сводя друг друга с ума, подталкивая к развязке. Он накрывает мои губы своими, запуская язык внутрь, продолжая толкаться и тереться о мою киску, я едва могу контролировать себя. Слишком великолепно, слишком возбуждающе, слишком много всего. Со смесью шока и удивления, я вдруг мимолетно ловлю себя на мысли, что сейчас кончу. Что он обо мне подумает? Возможно, подруги были правы. Я настолько неопытная, абсурдная, способная кончить от траханья в сухую.

Я отодвигаюсь, приподнимаясь на плечи, пытаясь остановить себя, но слишком поздно. Все мое тело напрягается от первой волны, вибрируя.

— О… О, Боже…! — Кричу я, непередаваемое удовольствие затапливает каждый дюйм моего тела. Ужасно смущаясь, я наконец, заставляю себя открыть глаза и взглянуть на него, и вижу его улыбку, в которой сквозит гордость и самодовольство.

— Ты потрясающая, — гудит он, прежде чем поцеловать меня.

И еще раз поцеловать.

Поцелуи становятся все ненасытнее и глубже.

Он настолько разгорячился и готов для меня, что вероятно, испытывает настоящую боль, как и я до своей кульминации. И мое тело реагирует на его потребность, и к моему удивлению я жажду большего. Я хватаюсь за его ремень, показывая, к чему готова.

Он отстраняется, опускается передо мной на колени, расстегивая свой ремень, снимая джинсы и отбрасывая их в сторону. Я тянусь к нему, дотрагиваясь до его эрекции через трусы, она такая большая и огромная. Он снимает боксеры, и член вырывается наружу, пульсирующий и покрытый проявляющимися венами, я нетерпеливо обхватываю его пальцами.

— Осторожно, — усмехается он, убирая мою руку. Но он не смеется. Наоборот, его губы крепко сжаты, он едва сдерживается, разворачивая презерватив. Подцепив пальцы мои трусики, я помогаю ему, приподняв вверх ноги, он стаскивает кружевной кусочек и бросает его в сторону. Он ползет ко мне, я обнимаю его. Прижимая его к себе, я шепотом спрашиваю:

— Знаешь, почему мои подруги так смотрели на нас?

Он не понимает, о чем я говорю, это читается у него во взгляде, мои слова сейчас для него не имеют смысла.

— Потому что никогда раньше я не уходила ни с одним мужчиной.

У него глаза расширяются.

— Тпру! Не гони коней. Что ты хочешь мне сказать?

Я чувствую, как у меня начинают гореть щеки.

— Я… никогда не была ни с одним мужчиной.

— Ты девственница? — недоверчиво спрашивает он.

Я медленно киваю.

— Ладно, — медленно произносит он, затем хмурится и с подозрением посматривает на меня. — Тебе точно больше восемнадцати, а?

— Я не обманываю тебя. Мне двадцать два года.

Он с облегчением выдыхает.

— Уф, в какой-то момент…

Я прикусываю губу.

— Прости, мне следовало тебе сказать об этом раньше.

Глава 7 Тайсон

Я опускаю палец на ее мягкие губы.

— Не надо. Никогда не извиняйся за то, что ты невинна.

Она смотрит своими огромными глазами на меня.

Когда я вижу ее взгляд, ощущаю себя львом. Я пытаюсь переварить тот фантастический факта, что ни один мужчина не дотрагивался до нее. А потом вдруг во мне просыпается жадность. Черт, я могу заклеймить ее собой. От этой мысли я испытываю легкий шок. Идея пометить ее своим членом — дикая, животная и даже забавная, и все же в моей груди вспыхивает дикая радость. Я наклоняю голову и прохожусь губами по ее лбу, виску, носу и щеке. У нее такая мягкая и нежная кожа. Я вдыхаю ее запах. Я облизываю ее. Я не могу перестать не прикасаться к ней. Я спускаюсь и захватываю ее сосок зубами. Он напоминает мне шелк. Я сосу и прикусываю. Она не останавливает меня. Она принадлежит мне. Я могу делать все, что захочу.

Я раздвигаю ее ноги и смотрю на то, что принадлежит мне.

Ее розовая киска выглядит маленькой и невинной, покрытая сладким нектаром. И мой нос заполняется ее запахом желания. Все это для меня и только для меня. Я осматриваю каждый ее дюйм. Никто другой не должен до нее дотрагиваться.

— Черт, ты выглядишь такой сексуальной с разведенными ногами. Я хочу, чтобы ты всегда так делала — раскрывала ноги для меня. Каждый чертовый день до конца жизни.

Просто восхитительно, ее нектар усиливается, от ее сексуального возбуждения, перемешанного со смущением.

Я провожу пальцами по ее набухшему клитору, она с шипением выдыхает. Она настолько, черт побери, отзывается на мои действия, что это сносит мне крышу. Единственный раз, когда я в сухую трахнул женщину, был с уборщицей в исправительном учреждении. Мне было тринадцать, и она была моей первой. Мы проделали это в чулане. Она пахла отбеливателем, но я кончил в штаны. С тех пор я заставил многих женщин кончать, но на этот раз с этой женщиной все совсем по-другому.

— Ты моя похотливая девочка, да?