Девственница-бродяга

– А ты не улавливаешь некоторой странности в том, что мистер Фэррел вообще решил отправиться на рыбалку?

– Нет... Подожди, Перри... Кажется, понял. Рыбалка, вот оно что! Черт возьми! В это же время никто не ловит форель!

– Никто! – подтвердил Мейсон.

– Проклятье, как я сразу не догадался!

– Более того, – продолжал Мейсон, – отпуск он взял на две недели. Через две недели он обязательно должен был вернуться.

– Почему?

– Чтобы участвовать в ежегодном собрании акционеров, – объяснила Дрейку Делла Стрит.

Мейсон кивнул и продолжал:

– Есть еще один интересный факт. Я звонил в универмаг и пытался связаться с заведующей отделом кадров Миртел К. Нортран, она же казначей компании. И что же? Я узнал, что она тоже отправилась в отпуск.

– Вот так дела! – ахнул Дрейк.

– Фэррел и Эдисон ненавидели друг друга. У каждого из них была равная доля акций. Часть акций была распределена среди преданных служащих. Эти служащие обычно держали нейтралитет, не поддерживая ни одну из сторон. Вообще политика управляющих сводилась к тому, чтобы отстранить их от дел корпорации. Директора справлялись с этой задачей, единственным человеком, помимо них, кто принимал участие в обсуждении дел, была Миртел Нортран. Друге акционеры просто получали свои дивиденды.

– И что же из этого следует? – спросил Дрейк.

– Не знаю. Я просто хочу привлечь твое внимание к этим фактам, сказал Мейсон. – Среди всех этих людей есть один человек, который выдает себя не за того, кем является на самом деле.

– Кто же это?

– Женщина, которая приходила ко мне и называла себя матерью Вероники Дейл.

– Кто же она, по-твоему, на самом деле?

– Чтобы ответить на этот вопрос, Пол, нужно задуматься над тем, откуда она могла все знать.

– Что _в_с_е_?

– Она знала, что мать Вероники зовут Лаура Мэй Дейл, знала, что та содержит ресторанчик в городке неподалеку от Индианаполиса. Но точный возраст Вероники она не знала. Ей было известно, что Вероника получила работу в универмаге. Почему и откуда она знала все это, но ошиблась в возрасте Вероники?

– Понятия не имею, – сказал Дрейк.

– Со слов самой Вероники, – догадалась Делла Стрит.

Мейсон утвердительно кивнул. Некоторое время он молчал, пытаясь связать изложенные факты.

Молчание нарушила Делла Стрит:

– Но зачем эта женщина со своей выдуманной историей приходила к тебе? Неужели она не понимала, что эта ложь все равно раскроется? Она должна была знать, что делает.

– Да, это вопрос. А какой ответ можно предложить на него? – сказал Мейсон.

– Не знаю. Может быть, она действительно связана с Эриком Хэнселом?

– Задавая этот вопрос в Суде, – сказал Мейсон, – я внимательно следил за его лицом. По выражению лица Хэнсела узнаешь больше правды, чем по его словам. Когда я задал ему этот вопрос о фиктивной матери Вероники, он испугался. Но почему испугался? Что еще что-нибудь выплывет наружу? Прошлое-то у него богатое.

– Одно ясно, – вступил в разговор Дрейк. – Хэнсел и Вероника работали вместе. Проверка списка номеров показала, что из сорока водителей практически все давали ей деньги, но двое из них, очутившись в щекотливом положении, подверглись шантажу и платили Хэнселу.

– И чтобы добиться этого, Вероника постаралась, чтобы ее в ту ночь арестовали, – добавил Мейсон.

– А потом явилась фиктивная мать, – продолжал Дрейк. – Ее появление часть схемы шантажа.

– Зачем она вообще была нужна им? – спросил Мейсон.

– Ну как же, Перри! – усмехнулся Дрейк. – Им нужна была мамаша, которая выразила бы праведное негодование, говорила бы о конце доброго имени своей дочери и, наконец, потребовала бы денежную компенсацию.

– Но в данном случае никакой необходимости в мамаше у них не было, возразил Мейсон. – И до этого она ни в одном деле не появлялась. Вероника просто голосовала, а о ней проявляли отеческую заботу. Затем появлялся Хэнсел и грозил газетными сплетнями. По сути дела, эти люди вели себя по отношению к Веронике так, что никакого появления разгневанной мамаши просто не требовалось. Да и чем бы она могла помочь? Нет, Хэнсел прав, в этом деле вполне хватает двоих.

– И что из этого, Перри?

– То, что эта женщина пришла ко мне по своей воле, – ответил Мейсон. – А чтобы ответить на вопрос, зачем она приходила, нужно подумать о том, что она получила, – сказал Мейсон.

– Разве она что-нибудь получила? – удивился Дрейк.

– Она получила расписку, что заплатила мне сто пятьдесят долларов за все расходы, связанные с арестом Вероники Дейл.

– Она выложила сто пятьдесят долларов?

– Нет. Она выписала чек на эту сумму, как выяснилось, недействительный. То ли она пришла для того, чтобы получить расписку, то ли для этого и чего-то другого вместе. Заметь, Пол, что чек был на бланке, где следовало указать название банка. Такие чеки обычно используют крупные фирмы для удобства в обслуживании загородных или иностранных клиентов, у которых при себе вдруг не оказывается чековой книжки, а эта женщина вырвала чек из такой же книжки.

– Постой, Перри, но для чего же она сделала это? Она же не думала, что ты просто коллекционируешь бланки или чеки и никогда не пускаешь их в ход?