Девственница для тирана

Он двигается во мне всё быстрей и быстрей, шире разводит мои ноги, натягивая меня на себя как стрелу на тетиву. Я растягиваюсь под его животным напором, промежность жжёт, ощущение полноты мешает мне расслабится. Больно, да. Но терпимо. Могло быть хуже. Он вообще мог убить меня своей гигантской дубиной. Незнакомец расширяет меня бережно, не рвёт, а мог бы. Скользит уверенно, практически плавно. В клубе нет строгих правил на счет ограничений плотской фантазии богатеньких извращенцев. Разве что покупки запрещается бить до гематом и крови на теле, наносить серьёзные увечья острыми предметами. Нарушение правил – штраф, исключение из клуба. Но вряд ли властителей жизни, денежных магнатов, можно напугать каким-то там штрафом.

Проходит несколько изнурительный мгновений. Я ворочаюсь под огромным накаченным телом. То царапаю потную, жилистую спину мужчины ногтями, то хватаюсь за холодные простыни пальцами, а он начинается врываться в меня на полную длину, до самого основания. И кончает. Глубоко в меня, выплескивалась спермой во время ритмичных старательных фрикций. Слишком быстро кончил. Слишком жаждал получить юное, неопытное тело. Новый тортик, с которого ещё никогда прежде не срывал упаковку. Поэтому ему так хорошо, так приторно вкусно. Что невозможно остановиться, сдержаться, продлив удовольствие.

Миллионер задыхается. Замирает, смотрит мне в лицо, удерживая свой немалый вес на прямых руках, оперевшись кулаками о матрас. Капли пота стекают по мужественному подбородку с ямочкой, капают мне на лицо. Я всё ещё чувствую, как он сокращается внутри меня. Я хорошо его чувствую. Его адски огромный и толстый размер. Мужчина весь взмок – потрудился на славу. Одна капля с подбородка падает мне на губы. Я вздрагиваю, а он резко подаётся вперёд и накрывает мои губы своими, запечатывая их терпким поцелуем. Это как вишенка на торте… Мне кажется, этот поцелуй стирает всё, что меня окружает. Даже ноющую отвратительную боль внутри раненного лона.

Всё. Я больше не девочка. Мой первый мужчина – незнакомец в маске. Возможно, я никогда не узнаю его имя, его личность. И что я скажу однажды подругам, если мы решим посплетничать на взрослые темы?

«Девочки, я не знаю, кто стал моим первым мужчиной. Я продала свою девственность незнакомцу в маске. Он и был моим первым. Бред, но это так. Я даже не знаю его имя… Что уже говорить о том, чем он занимается. Я лишь знаю, что он очень жёсткий мужчина. Ненасытный зверь. С тёмно-карими грозными глазами, в которых горят и шипят все котлы ада».

Стыд. Срам. Позор.

Надеюсь, я когда-нибудь забуду о своем самом грязном в жизни грехе.

Миллионер разворачивает меня к себе спиной, прижимает к горячей и бурно вздымающейся груди, носом зарывается в мои волосы. А мне гадко. И зудит всё между ног. Я вся трясусь. Не могу подавить в себе панику. Хочется вырваться, убежать, в ванной закрыться и забраться под душ. Я брезгую, что там кровь. А он до сих пор трётся о мою попку членом. Мне стыдно перед ним, жутко стыдно. Низ живота зудит, а промежность неприятно пульсирует. Он вышел из меня, но я всё равно чувствую полноту в лоне. Как бы я хотела, чтобы клиент закончил свои извращённые игры. Хватит. Получил, что хотел. Теперь может убираться.

Он держит меня крепко, как зверь, вцепился в добычу, не отпускает ни на миг. Дыхание незнакомца выравнивается, как будто он погружается в сон. Меня отпускает, но вырваться я не могу. Благо, простыни красные, специально наверно постелили, чтобы не видеть типичные признаки того, что я больше не девочка. Теперь я его. Добыча. А он – зверь. Который украл мою честь.

Глава 6

Амелия

Я всё-таки расслабляюсь, ведь я устала и измучена за этот нелёгкий день. Я позволяю себе прикрыть глаза, обмякнуть и вздремнуть. Дрём длится недолго. Я резко вскакиваю, пугаюсь, потому что чувствую, как меня хватают за живот и отрывают от постели. Достаточно грубо. Как какую-то марионетку на веревочках.

– Сегодня твой день, дорогая. Я пожалел тебя, малышка. Дал слабину, от того, что ты, мать твою, такая нежная и хрупкая. Не знаю, что на меня нашло. Я редко бываю мягким… Хочу показать тебе своё истинное лицо. Ты готова?

– Г-готова? К чему?

– К тому, что будет больно. Сладко. И остро. Знаешь, как меня называют твои сестрёнки «по цеху»?

– К-как? – сердце почти пробивает грудную клетку.

– Тираном, – голос звучит в таком жутком тоне, будто он – посланник дьявола.

– Ох, – я взвизгиваю, не верю в то, что происходит. Будто сплю. Будто сон мне кошмарный снится. Надо ущипнуть себя, дать пощёчину по лицу, чтобы проснуться.

Может я зря паникую? Может незнакомец лишь грязно играет? Запугивает меня? Для пущей остроты спектакля. Мне кажется, или я разглядела за маской жесткого диктатора каплю доброты? Он не такой. Не такой! Он лишь притворяется грубым! Создал себе имидж крутого парня, чтобы окружающие млели и боялись. А он чувствовал себя вожаком мира.