Девственница мафиози

Мы с Эммой сидели бок о бок в неудобных креслах, пока по телевизору показывали спортивное событие, которое я не понимал. Оно было на льду с метлами и выглядело чертовски холодно.

— Почему в твоей стране так холодно? — спросил я жену.

Она прикусила губу самым очаровательным образом.

— Ты сицилиец. Поверхность солнца показалась бы тебе холодной.

— Ты, наверное, права. — Мне не терпелось прикоснуться к ней, но я не был уверен, могу ли. Поэтому я придвинул ногу ближе, пока мое бедро не коснулось ее колена. Она не отстранилась, и я посчитал это маленькой победой. Тихо я сказал:

— Я очень рад тебя видеть.

Ее взгляд метнулся к моему.

— Я думала, ты больше не хочешь меня.

Меня выворачивало наизнанку из-за, что она в это поверила. Я не хотел, чтобы этот разговор был в больнице, в окружении других людей, но Эмма заслужила правду. И я знал, что не заставлю ее уйти, пока состояние Д'Агостино не стабилизируется.

Я наклонился ближе и приблизил губы к ее уху.

— Я никогда, ни на секунду не переставал хотеть тебя, amore (любимая).

Она слегка вздрогнула, затем отстранилась от меня.

— Тогда почему ты приказал мне уйти?

Глядя на взрослых мужчин, подметающих лед, я размышлял, как выразить словами все свои мысли.

— Потому что я не мой отец. Я не буду держать тебя против твоей воли. Я видел, что это делает с женщинами в нашем мире, и я не мог вынести того, что сделаю тебя несчастной.

— Так ты сказал мне уйти, а сам не вернулся домой всю ночь. Куда ты пошел?

Я бы не стал ей врать.

— Я выпил в своем офисе, а потом пошел к Терезе.

«Ты спал с Терезой?»

Некоторые женщины, сидевшие вокруг нас, ахнули, а одна бабулечка бросила на меня неодобрительный взгляд. Я ответил достаточно громко, чтобы все услышали.

— Я отключился на ее кушетке. Ничего не произошло, sul mio onore (клянусь честью).

— Ох. — Эмма долго молчала, словно обдумывая это. — Тогда зачем ты вообще туда пошел?

— Я не мог представить себе никого другого, кто мог бы приютить меня в такой час.

— Потому что ты не хотел возвращаться домой.

— Это была ошибка, bambina (малышка), и я сожалею об этом. Я волновался за свою сестру и выместил злость на тебе. Ты сможешь меня простить?

— С ней все в порядке?

Я заметил, что она обходит тему прощения стороной. Я старался не воспринимать это как плохой знак.

— Вивиана замужем и хочет жить своей жизнью. Как кто-то однажды и предсказал.

Эмма схватила меня за руку и сжала, ее выражение лица было полно сочувствия.

— О, мне жаль. Это, должно быть, опустошает тебя.

Я не собирался упускать этот шанс. Наклонившись к ней, я взял ее руку в свою и переплел наши пальцы вместе. Мне нравилось прикасаться к ней, чувствовать ее мягкую кожу на своей.

— Ее уход был далеко не таким ужасным, как твой. Мне казалось, что часть меня умерла, когда я узнал, что ты ушла…

— Ой, — услышал я от одной из женщин поблизости.

Меня охватило тепло, и я понизил голос.

— Мы можем выйти на улицу или где-нибудь в уединенном месте поговорить?

Эмма кивнула, затем встала и пошла к стойке регистрации. Она сказала дежурному, что мы будем прямо снаружи, и попросила, сообщить если будут новости о Д'Агостино.

Я последовал за ней через автоматические двери, и порыв холодного воздуха обжег мои голые руки и лицо. Длинные пряди каштановых волос развевались вокруг лица Эммы, когда она смотрела на меня, поэтому она сняла резинку с запястья и собрала волосы в пучок. Это делало ее такой молодой и милой, и моя грудь раскрылась от нежности. Она была из тех женщин, которых мужчине посчастливилось найти, роза среди шипов. Как она осталась такой идеальной, такой чистой в таком уродливом мире?

Одним пальцем я пригладил прядь волос за ее ухом.

— Ты такая красивая, — тихо сказал я.

Она театрально закатила глаза.

— Вряд ли, меня держали под дулом пистолета, меня почти похитили, и я застрелила кого-то. Я в буквальном смысле в ужасном состоянии.

— Не для меня. Я не могу быть более гордым за свою сильную и выносливую жену.

Выражение ее лица не изменилось. На самом деле, оно стало еще более скептическим.

— Тебе не нужно быть таким милым со мной. Я знаю, что ты согласился подписать документы об аннулировании. Фаусто рассказал об этом Фрэнки.

— Как я уже говорил, я не хотел держать тебя против твоей воли. Я думал, что у тебя должен быть выбор в твоем будущем.

— А теперь?

— Теперь я борюсь с обеими сторонами. Часть меня хочет оставить тебя в Палермо, даже если ты не хочешь возвращаться.

— Что случилось с тем, что ты не похож на своего отца?

Я не был своим отцом, теперь я это знал. Эмма всегда будет на первом месте для меня. Ее потеря показала мне, что ее счастье — это мое счастье. Я сделаю для нее все, что угодно.

Я провел костяшками пальцев по краю ее челюсти.

— Пожалуйста, bambina (малышка). Вернись со мной. Я проведу каждый день у твоих ног, поклоняясь земле, по которой ты ходишь. Я буду бороться за тебя, за наших детей, и обещаю любить тебя сильнее с каждым вдохом до самой смерти.

Она быстро моргнула несколько раз подряд.