Девственница мафиози

Это было странно, но не странно. Не было никакой боли, кроме тупой боли между ног. Это, и воспоминание о его теле, движущемся внутри моего. Пирсинг был откровением. Ммм.

Он откинул мои мокрые волосы в сторону и нежно поцеловал меня в плечо. Мурашки пробежали по моему телу. Я быстро поняла, что мой муж был одновременно нежным и жестким. Грубым и ласковым. Вдумчивым и умным. Он был смесью многих вещей, не только того, что он показывал миру, и я находила это увлекательным.

Но нам было что обсудить.

— Расскажи мне, что у Вирги есть на тебя?

Все его тело застыло, и он отошел, начав очищать себя с жестокой эффективностью. Было очевидно, что он избегает этого вопроса. Вздохнув, я потянулась за шампунем.

— Почему ты мне не доверяешь?

— Потому что я никому не доверяю.

— Джакомо, мы только что занимались сексом.

Он сделал эту штуку с изгибом губ, которая случилась прямо перед тем, как он собирался сказать что-то жестокое. Я оказалась права, когда он резко сказал:

— Мне не нужно доверять женщине, чтобы засунуть в нее свой член.

Ой.

— А как насчет того, чтобы кончить в нее и завести с ней ребенка?

— Я не кончил в тебя.

— Это лишь вопрос времени, когда тебе придется это сделать, если только ты не доверяешь мне помочь тебе с тем, чем тебя шантажирует Вирга.

— Это неважно. Ты не можешь мне помочь, как и я не могу помочь твоему отцу. Ничего нельзя сделать, кроме как устранить Виргу.

Беспокойство наполнило мою грудь, когда я всмотрелась в его лицо.

— Неправильно. Моего отца могут перевести куда-нибудь, где люди Вирги не смогут его найти. Прямо сейчас они в его спальне, играют в карты и смотрят с ним телевизор. Это ужасно.

Джакомо открыл рот, потом закрыл его, колеблясь, и беспокойство в моем теле усилилось. — Что? — прохрипела я. — Выкладывай. Что ты еще скрываешь?

— Эмма, — сказал он на выдохе. — Ты же знаешь, как устроен наш мир. Люди Вирги не смогут подобраться к такому человеку, как твой отец, если только…

— Если только что?

— Если только твой дядя не разрешит. Capisce? (Понятно?)

Весь воздух рывком покинул мои легкие, и я вцепилась в мокрую плитку.

— Нет. Ты говоришь…? Нет. Абсолютно нет.

— Подумай об этом. Твой отец был защищен все это время, его брат управлял бизнесом, и никто ничего не подозревал. Теперь Вирга узнал, забирает тебя, и его людям разрешено находиться в одной комнате с доном Манчини. Ты знаешь, что это не происходит без участия твоего дяди. Это невозможно.

— Ты говоришь, что мой дядя хочет смерти моего отца.

— Да, но не сразу. Иначе Роберто бы уже не дышал. — Джакомо встал под струю, чтобы ополоснуться, а затем сказал: — Мы имеем дело с услугами, Эмма. Обещаниями и союзами. Вирга заключил какую-то договоренность с твоим дядей.

— Дядя Реджи и мой отец близки. — Я выдавила на руки немного геля для душа и быстро потерла руки, затем ополоснулась.

Джакомо держал меня за плечи, его большие пальцы скользили по моим ключицам.

— Семья может нападать друг на друга, причинять друг другу боль так же легко, как и любой другой человек. Иногда даже больше.

— Я знаю о твоем отце и брате, но это другое.

— Не будь наивной, Эмма. Между нашими семьями нет никакой разницы, кроме фамилии. Мы все действуем по одному и тому же кодексу: выживает только сильнейший.

Наивная. Это слово царапало и терзало мою грудь, открывая старые раны. Я устала от людей, которые думают, что я прячу голову в песок только потому, что вижу хорошее в других. Просто потому, что я была хорошей.

И намекал ли он на то, что мой отец был слаб?

— Я не хочу об этом говорить. Ты не хочешь доверить мне свой секрет? Ладно. Но ты не можешь заставить меня чувствовать себя хуже из-за моего.

Я обошла его и толкнула стеклянную дверь. Я слышала, как он выключил воду, но я уже хватала полотенце и выходила из комнаты.

Мы были так измотаны.

* * *

Моя микробиологическая работа расплылась перед глазами. Я не могла сосредоточиться. Два дня я думала только о том, что сказал Джакомо в душе.

«Ты же знаешь, что без участия твоего дяди это не происходит».

Я грызла ноготь. Он был прав? Дядя Реджи работал с Виргой? Это означало бы…

Это означало бы, что дядя Реджи позволил Вирге отвезти меня на Сицилию и выдать замуж за Джакомо. Что дядя Реджи позволил людям Вирги находиться на территории, в спальне моего отца.

И что самое ужасное? Это означало, что дядя Реджи рассказал Вирге о болезни моего отца.

Брат моего отца — мог так поступить? Это было худшее предательство.

Я не могла в это поверить. Я знала Реджи всю свою жизнь. Я играла с его сыном Данте, когда была ребенком. Я обучала его дочь Эмилию тригонометрии в старшей школе. Семейные ужины, праздники, домик у озера… сотни воспоминаний о времени, проведенном вместе, доказательство привязанности между моим отцом и его братом.

И вот как дядя Реджи отплатил ему?

Сначала я думала, что нет нужды в предательстве, потому что мой отец скоро умрет. Дядя Реджи был следующим Манчини в очереди, поскольку у моего отца не было наследника.