Девственница мафиози

Я не мог заглушить голос отца, не в этой комнате. Не тогда, когда я был таким чертовски уставшим и подавленным.

И теперь я был таким же, как он, извергая жестокость на тех, кого я должен был утешать и защищать. Я должен был работать, чтобы завоевать Эмму, успокоить ее и заставить ее остаться со мной, но я не мог найти нужных слов, только обвинения и яд. В этот момент я ненавидел себя так же сильно, как и его.

— Cazzo (Ебать), — закричал я, снова ударив кулаком по стене.

На звуке Эмма свернулась в клубок на кровати и закрыла голову руками. Я не слышал, как она плакала, но ее плечи тряслись, когда она тихо всхлипывала.

Как моя мать.

Осознание этого было ударом под дых. Казалось, моя кожа вот-вот лопнет, выплеснув на потертый ковер все уродство, что терзало меня изнутри. Этот дом, эта семья были прокляты.

Я знал, что так все и закончится. Я никогда не смогу сделать ее счастливой.

Одно было совершенно ясно. Мне вообще не следовало сближаться с Эммой.

С безжалостной эффективностью я начал одеваться. Я не взглянул на нее. Я не мог. Я застегнул ремень и натянул рубашку. Затем я схватил телефон. Я пойду работать в клуб и продолжу копаться в исчезновении сестры. Должен же быть кто-то, кто что-то знает.

Открыв дверь, я сделал единственное, что пришло мне в голову.

Я покончил с этим.

— Возвращайся в Торонто, Эмма. Тебе больше нет смысла здесь оставаться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Эмма

— Что за хрень происходит на самом деле? — крикнула мне Джиа.

Я закончила подъем на роскошный частный самолет, ощущая за собой тяжелые шаги крупной фигуры.

— Дай ей минутку, — сказал Энцо Д'Агостино. — Ей не нужно, чтобы ты сразу на нее кричала.

Моя близняжка выгнула хорошо прочерченую бровь.

— Я буду кричать, если захочу, il pazzo (сумашедший). Она вышла замуж за главаря сицилийской мафии, не сказав мне об этом!

Энцо приблизился к ней. Когда он приблизился, он обхватил лицо Джии руками и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. Она практически растаяла от его прикосновения, ее веки закрылись, и она вцепилась в его запястья, словно он был ее спасательным кругом. Он всегда оказывал на нее такое воздействие, а она на него, как будто они говорили на особом языке, который никто другой не понимал. Это был интимный момент, свидетелем которого мне не следовало быть, поэтому я отвернулась.

Вместо этого я нашла место и занялась ремнем безопасности.

Сегодня утром все произошло быстро, как только я позвонила Энцо, чтобы он забрал меня. Он был немногословен, не говорил много, просто сказал мне сидеть спокойно, и он будет через два часа.

Это заняло всего полтора часа.

Энцо прибыл к особняку Бускетты с целой армией вооруженных до зубов бойцов за спиной. Он приказал охране открыть ворота и отпустить меня. От входной двери я не могла расслышать каждое слово, но вскоре ворота распахнулись, и я, не мешкая, проскользнула через них. Сев в внедорожник Энцо, мы тут же скрылись прочь.

Я знала, что охранники сообщат Джакомо о моем отъезде в тот же миг, как я уйду. Поэтому часть меня ожидала увидеть его седан, мчащийся за нами по улицам Палермо. Или подъезжающий к частной взлетно-посадочной полосе, когда мы садились в самолет Энцо.

Но нигде не было видно моего временного мужа.

«Возвращайся в Торонто, Эмма. Тебе больше нет смысла здесь оставаться».

Вот и все. Все кончено. Он хотел, чтобы я ушла, поэтому я ушла. И теперь я могла вернуться к своей жизни и притвориться, что всего этого никогда не было.

Я могу забыть, как однажды я была настолько глупа, что влюбилась в главаря мафии.

Осознание пришло ко мне поздно ночью, уже после того, как он ушел. Да, я влюбилась в мужчину, который считал меня глупой и наивной, всего лишь теплым телом в его постели.

Человек, который никогда мне не доверял.

Может быть, я была глупой защищенной принцессой мафии. В конце концов, за последние шесть недель я не пыталась найти выход из этой передряги. Я полагалась на Джакомо, чтобы он сделал это, желая переспать с ним в то же время. Передала свое сердце на серебряном блюде. Едва ли это действия разумной, умной женщины.

Это не имело значения. Наш брак был рожден из обид и принуждения, подкреплен лишь страстью и не имел ни единого шанса на счастливый финал.

Моя сестра плюхнулась на сиденье рядом со мной и схватила меня за руку. На ее безымянном пальце сверкнуло огромное бриллиантовое обручальное кольцо.

— Ладно, выкладывай. Ничего не упускай, Эмма.

— Мне нужно, чтобы твой жених тоже это услышал. Нам понадобится его помощь.

Она наклонилась к проходу и махнула рукой Энцо, который разговаривал со своими братьями сзади. Он оттолкнулся от своего места и пошел по проходу. Она указала на пустое место напротив нее. — Сядь, детка. Пришло время для истории.

Энцо сел, затем потянулся к ногам Джии и положил их себе на бедро. Было мило, как они всегда касались друг друга.