Девственница на три дня

И мне захотелось прямо сейчас спихнуть со стола все блюда, уложить ее на стол, задрать подол ее платья и погрузиться в нее по самые яйца. И пить ее стоны, питаться ее громкими вздохами, когда она попытается привыкнуть ко мне.

Блядь, я хотел бы увидеть ее глаза, когда она впервые поймет, что такое быть с мужчиной. Каково это, когда тебя трахают – жестко, не сдерживаясь, а все, что ты можешь – это отдаться, позволить себе насладиться и кончить.

– Садись, – указал ей на стул.

Хотя очень хотелось усадить ее к себе на колени и заставить почувствовать, как сильно я хочу оказаться внутри нее. И чтобы она, так же смущаясь, скользила по моему члену, пытаясь принять более удобную пользу, и поняла, что самая удобная поза – это когда я внутри нее.

Чтобы немного отвлечься от жарких картинок, которые мелькнули перед глазами, включил музыку. В конце концов, в номере отличная стереосистема. И точно она стоит здесь не для того, чтобы мы сидели в тишине.

Но в этом был еще и другой смысл. В этой подборке было несколько моих песен. Мне почему-то стало жутко любопытно, что эта малявка думает обо мне, ну то есть не о том мне, которого она не знает и не видела, а о звезде Рэе Бертоне.

Входит ли она в число моих ярых фанаток? Улыбнется ли, услышав мой голос? Скажет ли, что сохнет по мне по ночам? Нет, вряд ли. На это она не решится, но, думаю, будет нетрудно догадаться, увидеть по ее реакции, если я уже не единожды был вхож в ее сны.

– Приятного аппетита, – сказал я ей, с трудом отведя взгляд.

А потом снова взглянул на нее.

Какого хрена мне отворачиваться, если она моя.

Пусть на несколько дней, но моя, и я могу делать с ней все, что хочу. Могу заставить безотрывно смотреть на меня, могу заставить раздвинуть ноги и прикоснуться к себе.

Могу.

Но мне хотелось, чтобы она вела себя естественно – так, как хотелось бы ей. Хрен знает, с чего такое желание. Мы оба понимали, что это не свидание, что для романтики мы явно начали не с того. И я не собирался отказываться от того, чтобы хорошенько ее отыметь, но…

Мне нравилось видеть ее такой.

Настоящей.

Она с опаской посмотрела на приборы. Ну, конечно, сумасшедшее количество вилок и ножей явно было ей незнакомо. Подумав, осторожно взяла вилку и отправила кусочек в рот.

Ее губы сомкнулись, и я отвел взгляд так, будто в жизни не видел ничего более сексуального. Она явно терялась под моим пристальным взглядом. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы перестать на нее глазеть и заняться своей тарелкой.

Мне хотелось расспросить ее о многом. Кто она, откуда? Есть ли у нее семья? Как, черт возьми, она попала в эту историю? Было понятно, что такой, как она, эта роль совершенно не подходит. Хорошая девочка, явно попавшая в скверную ситуацию.

Но я помнил, как она среагировала на мой вопрос в самом начале, поэтому не стал давить. Придет время, я спрошу. Позже, пусть еще немного обвыкнется.

– Красивая татуировка, – сказала она вдруг.

Я сжал вилку, стараясь не выдать своего раздражения.

Татуировка, блядь… Огромная татуха от шеи и на всю руку. Молодец же ты, Рэй, замаскировался лучше некуда! Напялил эту шапку, чтобы скрыть знаменитую рожу, но оставил футболку, которая не скрывает не менее знаменитых татуировок!

Впрочем, решил я, на то она и знаменитая, кто угодно мог сделать себе такую же.

– Спасибо! – обронил равнодушно.

– А вообще это больно? – с неподдельным интересом спросила она.

Взглянув на нее, заметил, что она не просто смотрит на мою татуировку, а скользит по ней взглядом. Медленно, томительно медленно, как будто облизывает.

Губы приоткрыты, ресницы опущены, дыхание неровное.

– Да еще и такая большая… – едва слышно прошептала она, продолжая рассматривать татуировку, а потом ее взгляд опустился к моему запястью, и замер там.

Громкий выдох, как будто увидела нечто возбуждающее. Подняв ладонь, провел пальцем по нижней губе, и увидел, что ее взгляд неотступно следует за мной.

Темный взгляд, слегка затуманенный.

Блядь, член дернулся, потому что сомнений нет – она вспоминала, как я прикасался к ней пальцами, как водил ими по ее клитору, заставляя кончить. Возможно, первый раз в ее жизни.

Твою мать…

Если так пойдет дальше, чувствую, я буду трахать ее под свою музыку, и будет по хрен, что она думает о моем творчестве.

– Терпимо, – сухо ответил я.

Потому что, блядь, пока это действительно было терпимо.

И ей нужно поесть.

Как раз в этот момент заиграла моя песня, одна из лучших. Невольно нахмурился – неужели я составлял эту подборку так, чтобы ей понравиться? Мог поставить любую, но выбрал именно эту.

– Ешь, – кивнул на ее тарелку.

А сам задумался.

Я уже давно не пытался кому-то понравиться, произвести впечатление – все получалось само собой. А сейчас чувствую себя как на экзамене, даже волнение легкое есть.

Итак, что же ты думаешь о Рэе Бертоне, детка?

Песня проиграла почти до середины, а она не среагировала на нее никак.

– Как тебе? – спросил я.

– Очень вкусно, спасибо, – вежливо отозвалась она.

Секундный шок.

Нет, я сам хотел, чтобы она подкрепилась, но все же лучшая песня…

– Я имею в виду, – в упор взглянул на девчонку, – как тебе эта песня?