Девственницы

Книга называлась: «Лекарственные растения: полный справочник по их выращиванию и применению».

Раздел «Разведение лекарственных растений» Дороти пролистала так, между прочим — в маленьком, квадратном заднем дворике Томпсонов места для лекарственных трав не было. Правда, там буйно разрослась мята, грозившая задушить отцовские георгины. Но от мяты настоящего толку не было — разве что каждое четвертое воскресенье ее добавляли для вкуса к мясу молодого барашка. Дороти подняла книгу и загородилась ею от дирижабля.

Дороти лежала в пустой, без воды, ванне, упираясь голыми плечами в один бортик, а ягодицами и бедрами — в другой. Ноги она задрала вверх, положив пятки на кафельные плитки. На влажных белых плитках паслись коровы. Несмотря на то что она завернулась в темно-зеленое полотенце, ее колотил озноб.

Лилли села на корзину с грязным бельем и достала из сумки банку апельсиновой «фанты». Дороти следила, как подруга ставит банку в проволочную мыльницу, рядом с потертой губкой — натуральной, морской. Происходящее казалось ей крайне несправедливым. Это у Лилли должна была случиться задержка месячных, а не у нее. Толстой, грубой матери Лилли и ее безработному отцу было бы до лампочки, если бы Лилли, как говорится, «принесла в подоле» близнецов. Но вышло так, что «попалась» не Лилли, а она, Дороти; именно она сейчас дрожит в ванне, сдерживая слезы, и видит перед глазами свою будущую жизнь — повторение неудавшейся жизни матери: беременность, а потом прозябание в дешевом муниципальном домишке в Бишопс-Крофт.

— Ты говорила, нужна кока-кола, — сказала Дороти. — Причем в бутылке.

— А еще я велела тебе впрыснуть кока-колу сразу после, — возразила Лилли, энергично встряхивая банку. — Когда вы с ним этим занимались?

Дороти молчала.

— Послушай, попробовать-то стоит, — сказала Лилли. — Все лучше, чем травки, которые ты постоянно жуешь. Главное — разведи ноги пошире.

— А нельзя взять спринцовку твоей мамы? — спросила Дороти.

— Нет, она у них в спальне, а мне туда заходить не разрешается. Попробуй так.

— Мне надо еще раз встряхивать?

— Не знаю. Я сама так никогда не делала, только слышала о таком способе.

— Ладно, не смотри! — велела Дороти.

Лилли повернулась лицом к стене, а Дороти взяла банку и как следует встряхнула. Потом дернула за кольцо и вылила содержимое банки в промежность.

Она почувствовала, как лопаются пузырьки на внутренней поверхности бедер и холодная жидкость льется внутрь. Похоже на шипучие леденцы «Звездная пыль». Гораздо приятнее, чем было с Крисом, когда он лапал ее толстыми липкими пальцами, стонал и проникал в нее. Она думала, все будет так романтично — луна и сова летает над водой. Надо было догадаться, что все кончится полным дерьмом, еще когда они услышали, как мальчишка мочится с дерева.

— Можно поворачиваться? — спросила Лилли. — Ты уже все?

— Да, но, по-моему, ничего не получится.

Лилли принялась поправлять волосы, глядя на себя в зеркало, но Дороти понимала, что она смотрит на нее.

— Брось еще полотенце, — сказала Дороти, и Лилли сняла с вешалки еще одно полотенце. Не вылезая из ванны, Дороти набросила на себя второе полотенце.

— Можно потрогать? — спросила Лилли.

— Что потрогать?

— Ребенка.

Слова Лилли все в ней перевернули. «Опухоль», «проблема», «то, от чего необходимо избавиться» превратилось в кричащего, сучащего ножками младенца. Дороти кивнула и откинула полотенце, обнажив выпуклый животик. Лилли дотронулась до него горячей липкой ладонью.

— Я думала, ты будешь толще, — сказала она. — Папины крольчихи, когда ждут помета, становятся просто огромные. Какой у тебя срок? Сколько месяцев?

— Шесть.

Лилли вымыла руки под краном.

— Дороти, по-моему, уже слишком поздно. Тебе надо сказать маме. Наверное, она и так уже все поняла.

Дороти покачала головой:

— Не поняла. Она ничего не замечает с тех пор, как папа уехал.

— Она ничего не говорит?

— Нет. До сих пор все было очень просто. Я ношу халаты и свободные вещи. Накидываю сверху куртку.

— А Тот?

— Она еще маленькая и ничего не понимает. Думает, что я просто толстею. — Дороти опустила ноги в ванну.

Лилли ее остановила.

— Тебе надо полежать так еще немножко, — заявила она.

— Сколько?

— Не знаю. Минут десять, наверное. — Лилли вытерла руки. — Давай вечерком сходим в деревню? В молодежном клубе танцы.

— Не знаю. — Дороти плотно завернулась в полотенце и вспомнила о Крисе. Он на ней не женится. Когда она призналась ему, что беременна, он обозвал ее грязной шлюхой и забрал свою куртку. Она посмотрела на Лилли. — Пожалуйста, никому не говори!

— Конечно, не скажу. Чтоб я сдохла!

— Спасибо.

— За что?

— За лимонад.

— Все нормально, — сказала Лилли, закрывая за собой дверь ванной.