Девственницы

— Мы будем запускать фейерверки?

Мать отложила листовку и потерла глаза.

— Нет, не сегодня. Я слишком устала — столько всего пришлось разбирать.

Тот встряхнула бутылку.

— Но сегодня пятое ноября! Папа всегда пускал фейерверки в ночь Гая Фокса!

Мать отняла у нее бутылку и со стуком переставила на другой край стола.

— Да, так было раньше, а сейчас все по-другому. Если бы твой отец нас не бросил, мы бы сейчас пускали фейерверки. Но он нас бросил, и потому фейерверков не будет.

Тот протянула руку и достала ракету из бутылки. Она свисала с ладони, как разряженный пистолет.

Мать посмотрела на ракету. Вздохнула и, покачав головой, обняла младшую дочь.

— Иди сюда, — сказала она, гладя ее по голове и целуя в лоб. — Мы ведь вчера смотрели чучело в парке, правда?

— Зачем же мы купили коробку с фейерверками, раз не будем их пускать?

— Я ничего не покупала. Фейерверки положили нам на порог. — Мама выдвинула ящик из-под стола и вынула оттуда три пары варежек — темно-розовых с зеленым. — Кто-то из соседей положил нам вот это — и коробку с фейерверками.

— Можно мне взять одни?

Мать положила все три пары рядом с бутылкой.

— Выбирай, — сказала она, сморкаясь в кусок туалетной бумаги. — У меня слишком много дел, малышка, чтобы еще о фейерверках думать. Может, сядешь за пианино и поиграешь?

Тот натянула варежки и побрела в столовую. Она села на скамеечку и начала с трудом играть большими пальцами «Тати-Тати». В свете фонаря в конце дорожки она различила велосипед мистера Дамсона, прислоненный к мусорному контейнеру на их аллее.

Она вернулась на кухню и вытащила из шкафчика под раковиной два рулона туалетной бумаги. Один она протянула маме, второй сунула под мышку.

— Раз мы не пускаем фейерверки, — сказала она, — можно сходить в гости к мистеру Дамсону?

— Зачем тебе в гости к мистеру Дамсону?

— Буду учить его играть на фортепиано.

— Тот, ты самый странный ребенок на свете. — Мать оторвала кусок от рулона и высморкалась. — Ну ладно… только не мешай ему.

Она сунула в карман мамин фломастер, который всегда был прикреплен на магните на дверце холодильника, и побрела назад, в холл, где сунула второй рулон туалетной бумаги сестре. Дороти уже рыдала навзрыд; Тот понимала, что еще несколько секунд — и произойдет ритуальное швыряние трубки. Ей не нравилось, что приятель Дороти все время заставляет ее плакать.

Она сняла курточку с вешалки под лестницей, взяла два апельсина из вазы на столе и положила их в карман.

— Пока, Дороти, — сказала она, а потом вдруг вернулась и выхватила трубку из рук сестры. — ТЫ ПОГАНЫЙ ПЕДИК, КРИСТОФЕР ТЕНДАЛЛ! — прокричала она в трубку и, не дав сестре опомниться, выбежала из дому, захлопнув за собой дверь.

Тот подошла по дорожке к дому Дамсонов. Велосипед стоял на месте, но в доме было темно. Взобралась на крыльцо и встала на цыпочки, стараясь заглянуть в эркерное окно гостиной Дамсонов, но почти ничего не увидела, потому что окна были темные, разглядела только большой телевизор, тихий и серый, стоящий в углу. И картину. Большую картину в толстой золоченой раме над камином. Она потерла стекло, но оно было грязное изнутри.

Парадная дверь широко распахнулась, и на порог вышел мистер Дамсон с двумя пустыми молочными бутылками в руках.

— Что ты делаешь у меня под окнами, маленькая мисс Томпсон? — Он поставил бутылки на пластмассовую полочку над верхней ступенькой.

Тот поскользнулась на скользкой ступеньке и ударилась подбородком о подоконник.

— Черт! — сказала она, потирая подбородок одной рукой и протягивая другую мистеру Дамсону. — Здрасте, мистер Морской ангел!

Он взял ее ручку и осторожно пожал.

— Лучше зови меня мистер Дамсон. Морской ангел мне не очень нравится.

— Договорились! — сказала она.

— Итак, объясни, зачем ты подглядывала ко мне в окно?

Тот протиснулась мимо него в прихожую и села на нижнюю ступеньку лестницы.

— Я подумала, пора дать вам урок игры на фортепиано — я ведь вам обещала, — сказала она. — Но если вы сейчас смотрите канал «Горизонт», я зайду попозже. Мой папа всегда его смотрит… то есть смотрел, ну да… и нам не разрешали к нему приставать, когда он смотрит телевизор. Ух ты! — воскликнула она, открыв дверь гостиной. — Это ведь не настоящее золото, да?

Мистер Дамсон вошел в комнату следом за ней.

— Нет, — сказал он. — Позолота. Позолоченный гипс.

— Вот здорово! А что там, кстати, нарисовано?

— Это абстракция.

— Ну да, а что такое абстракция?

— Это «Обнаженная, спускающаяся с лестницы» Дюшана.

Тот рассматривала картину, стоя на пороге. Потом присела на длинный, узкий диван, обитый ситцем, и снова посмотрела на картину.

— Дама без одежды?

Мистер Дамсон кивнул.

— Спускается по лестнице?

Он снова кивнул.

— Значит, она идет вниз?

— Да.

— А где ее ноги? — спросила Тот, наклоняя голову.

— Наверное, там, где ты хочешь, чтобы они были.

Тот с грустью посмотрела на соседа:

— У меня дома есть настоящая картина. Дельфины. Раскраска по номерам. — Она встала и взяла его за руку. — Если хотите, я ее вам подарю.

Мистер Дамсон закашлялся.

— Ну, пошли, — велела Тот. — Где пианино?

— Вон туда. — Он открыл дверь и повел ее в столовую.