— Она пыталась, но я не позволил. Здравствуйте. Я могу войти на пару минут? — мой взрослый друг был само обаяние. Джеймс Бонд какой-то. Чистый Крейг. А, что? Похож. — Андрей Вебер.
— Михаил Берг.
Мишка протянул Веберу руку.
— Извините, Бога ради. Я вымою руки.
Нежно беседуя, эти двое ушли в глубь квартиры. Я вытащила пакет с деньгами из кладовки. Отдала водителю Вебера.
— Рассказывай все с самого начала, — велел Андрей Вебер. Старший.
Мы сидели в темной гостиной. На две стороны, углом за огромными стёклами, шевелился Город. Тек в разные стороны цветными змеями проспектов. Говорить мне не хотелось.
Вообще. Я здорово устала. Вебер заставил меня поехать на работу. Объясниться с Давидом. Это он последние сутки делал за меня мою работу. Ездил по замерам, как дешевая рулетка. Прикрывал мою задницу от начальства. Услышав про брата, Давид замолчал. Потом спросил, глядя в меня голубыми глазами:
— Почему ты не рассказала мне? Почему не попросила денег? Миллион бы не дал. Нету. Но три тысячи баксов — легко. Мне казалось, что мы друзья. Ладно. Иди в свой черный лимузин. В понедельник что бы была на работе!
Он поцеловал меня в лоб, не думая о камерах в курилке.
Потом мы поехали в магазин. За платьем. Зачем? Возмутилась я. Мой сегодняшний хозяин не ответил. Убили в Галерее три часа. Я хотела есть. Устала. Но Вебер, с откровенным садизмом оценивал наряды, в которых я выходила перед ним. Все восемнадцать. Его явно развлекало такое провождение жизни. Пил кофе и болтал с дурами-продавщицами, заставляя меня тупо торчать в очередном синем ужасе посреди шикарной примерочной. Унижал, как мог.
— Вот это, — наконец соизволил произнести он приговор, глядя на переливающееся платье на мне. Женщина-змея. Самое оно для Благородного собрания.
— Нет. Принесите второе. Матовое. Без декольте, — спокойно объявила я. Девчонки мигом смекнули, что шутки кончились.
— Сюда нужны красивые аксессуары, мадам, — пролепетала моя ровесница, в чёрной шелковой робе продавщицы хорошего магазина.
— О, не парься, родная. Они, уж точно, найдутся, — рассмеялась грубо я.
Курить и есть хотелось зверски.
— Чек положите в пакет, — приказала я, поднося телефон к платежному устройству, и вышла на свободу.
— Я хочу тебе что-нибудь купить, — заявил мой спутник. Не ожидал, что я сама оплачу наряд. Как-то даже обалдел. Девчонка на кассе глянула на меня с уважением.
— У меня есть туфли такого цвета. Больше мне ничего не надо. Я есть хочу.
— Откуда ты взяла такую сумму? Признавайся, — он прочно сел на диван в переходах Галереи. Уходить явно не собирался. Демонстрировал свои права на меня, не стесняясь.
Что ж, я действительно должна ему.
— Я продала свою любимую шубу. Только два раза надела, — со вздохом сказала я.
— Ты носишь шубу за миллион? — искренне поразился Вебер. Наконец-то мне удалось сбить с него невозмутимую спесь.
— Я купила её с двадцатипроцентной скидкой, парень. За миллион четыреста тысяч имперских рублей. Отсосала старшему менеджеру магазина и он скинул мне триста пятьдесят, — я откровенно рассмеялась в круглые от изумления глаза этого взрослого человека.
— Триста пятьдесят тысяч за минет? — он взял себя в руки. Снова смотрел холодно и непонятно.
— Это же не его бабосы. Сам он за полтос удавится. А так. Нарисовал брак на бумажке. Сделал скидку и получил свой оргазм на халяву. Обычное дело. Где бы ещё этот тощий хмырь поимел такую девочку? Да никогда. Неделю исходил слюной, пока я шубу присматривала. Пошли в кафе. Я есть ужасно хочу, — повернулась и пошла к эскалатору. Похоже, желание его, купить мне хоть что-то, завяло. Я не удивилась. Даже не смеялась над ним. Перед моей бывшей шубой меркли все их мужские понты.
Мы молча шли по торговым рядам, направляясь к кафе. Посередине широкой галереи стояла машина. Мини. Клабмен. М-м-м. Менеджер, мелкий и кудрявый скучал тут же. Я улыбнулась его постному лицу. Хоть просто посидеть за рулём. Залезла внутрь. Потрогала кожу сидений. Потыкала пальцем в молчащую панель.
— Двести семьдесят коней, — улыбнулась я.
— Это в старшей версии. В этой только сто двадцать, — извиняющимся голосом сказал щуплый парень. Глядел на мои губы и не мог отлепить глаза. Я улыбнулась этому недоразумению в штанах. Вылезла.
— Удачных продаж, — я легко, как дышала, провела пальцем по его мягкой щеке.
Вебер стоял у эскалатора и глядел все теми же, неясными глазами. Ничего так и не купил. Даже не пытался. Ужин заказал домой. Не дал пожрать верных гамбургеров в Лучшей Забегаловке мира.
— Ты непременно хочешь, чтобы я осталась до утра? — я сама не поняла, как спросила. После ужина папа Вебер переместился на диван. Я сидела на высоком табурете слева от него, ближе к кухонной вытяжке. Курить.
— А ты не хочешь? — он смотрел на меня все так же. Даже дым от моего житана не отводил рукой.
— Честно? — я выпила за ужином пару рюмок превосходного коньяка. И непонятки его мне надоели.
— Разумеется, не стесняйся.