Девушка 18+

Дыхание мужчины выровнялось. Рука обмякла. Я осторожно встала, одела шелковый, расшитый черными драконами белый халат, подошла к приоткрытому окну. Теплое дерево рамы красиво изгибалось крылом бабочки в сложной линии известного стиля. Я скользила пальцами по завиткам и листьям, повторяя нежную безупречность давней работы неизвестного мне мастера. Стекло запотело от близкого моего дыхания. Я непроизвольно подняла руку и прикоснулась. Не заметила сама, как мужской профиль возник на белесой поверхности. Вебер. Кто из них?

Я вспомнила то, что тяготило неясной упущенностью весь вечер. Разглагольствования Женьки-пингвина.

Пьяный от сладкого ликера и обнимающих его со всех мыслимых сторон трёх пар рук, пингвин Женька рассуждал свободно и легко. Поэт и музыкант. Он всегда любил поговорить.

- Нет таланта!

- Не поняла,- за горячими поцелуями Юлечки, я пропустила начало пылкой речи.

- Ты о чем?

- Я говорю. Красавица моя. Любовь- это талант. Как музыкальный слух, способность к рисованию или сочинительству. Не всем доступно. Кто-то может любить, кто-то нет. Это в дурацких книжках обещают, что испытывать любовь могут все, без разбора и числа. А вот хрен вам! Это чувство так же редко, как высокий айкью. Не любому везёт. При раздаче Бог наделяет им не каждого. Много званных, да мало призванных,- Женька радостно заржал и упал на ласковые руки сегодняшних своих подружек. Которых я ему организовала. Как обещала. И оплатила тоже я. В юлькином заведении строго. Деньги- всегда деньги. Хоть камни с неба.

- Нет таланта,- повторила машинально.

С отрезвляющей ясностью поняла. Нет таланта.

Нет у меня этой способности. Как музыкального слуха. Только похоть. Страсть. Желание. Не умею я. Стало легко и понятно. Никто же не помер, когда выяснилось, что мне медведь на ухо наступил. Мама только расстроилась. Давно. В детстве розовом моем. Певунья она была. Редкий голос. Не случилось у нее по жизни. Хотела искренне этого счастья для меня. Не вышло.Бывает. Нередко. Пожала плечами толстая тетенька в музыкальной школе, куда мама привела меня в семь лет. Не быть вашей девочке музыкантом или певицей. Увы. Жизнь от этого не заканчивается. Ищите в ребенке другие способности. Посоветовала преподаватель, улыбнулась сочувствующе. Мои рисунки, которые я малевала всегда и везде, не трогали моих, вечно разбирающихся между собой родителей никак.

Нет таланта. Плевать, на самом деле, что любить другого человека всей душой я не способна. Нет таланта. Есть вещи, не доступные мне. Про это я все знала.

Я размазала рисунок на стекле открытой пятерней. Глаза Веры Холодной смотрели на меня из черного отражения.

Вебер мучительно нахмурился во сне. Что-то терзало его под сомкнутыми веками. Сейчас проснётся. Я тихонько выскользнула за дверь. На свободу.

- Ты!- Юлька стояла в центре широкого коридора. Кружево черного пеньюара распахнулось красиво на белой атласной груди. Наган весело плясал, как пьяный, в ее нежной левой руке. Она, помогая себе, ухватила левую ладонь правой. Кино. Старое. Черно-белое. Немое.

Я улыбалась. Не выстрелит. Не может быть такого. Не попадет, в любом случае. На испачканном белым юлькином лице пролегла красная дорожка. От ноздри до подбородка.

- Ты - холодная дрянь! Только я люблю тебя по-настоящему!

Громкий,неинтересный звук. Страшный удар в ребра. Как будто мужским армейским сапогом. Все.

***

Поезжай на вороной своей кобыле

В дом гетер под городскую нашу стену.

Дай им цену, за которую любили,

Чтоб за ту же и оплакивали цену.

КОНЕЦ.