Девушка Бандераса

Вот он щелчком отбросил окурок, в последний раз взглянул на часы, решительно тряхнул головой и стал дергать какие-то рычаги в кабине. Кузов его большегруза плавно поплыл вверх, откинулся назад, и оттуда с диким грохотом посыпался «стройматериал», как абстрактно называл вот эти вот самые Галкины доски местный участковый. Обрезная доска вываливалась из кузова, по пути задевая вишневые бока сержантской машины и оставляя на них глубокие царапины. Сержант дернулся, почуяв неладное, резко обернулся к окну и на секунду замер с открытым ртом и недоверчиво выпученными глазами. Но это только на секунду, потому что уже в следующее мгновение Перепелкин ягуарьим скоком несся к оградке.

Он добежал до груды досок и поник головой, скорбно оглядывая урон, нанесенный строительным материалом капоту и бокам его некогда сияющей машины. Водитель «КамАЗа» неторопливо выруливал с территории Отдела, когда ему наперерез метнулась разъяренная фигура. Это жаждал справедливого возмездия за поруганную «девятку» сержант Перепелкин. У меня в голове пронеслась жуткая мысль: «А вот если бы душевный человек проявил чуткость и великодушно разрешил мне оставить на его парковочном месте «Ауди»?» Но я тут же отогнала нахлынувшее на меня ужасное видение прочь и снова глянула в окно.

В этот самый момент сержант Перепелкин, ухватив шофера за грудки, вытаскивал его из кабины. Шофер упирался, но медленно сдавал позиции. Можно было, конечно, досмотреть бой быков до конца, но я, пользуясь случаем, предпочла заглянуть в донос покойного Остапчука. Тем более что через приоткрытое окно мне все происходящее на улице было отлично слышно.

— Ты что, Леха, офанарел? — ревел обездоленный участковый. — Куда доски высыпал, козел?

— Так ты ж сам сказал везти на стройку века… — удивленно отвечал прокуренный басок.

— Домой ко мне везти надо было, там у меня стройка века! — надрывался лишенец.

— Так бы сразу и говорил… А то заладил «вещественное доказательство, вещественное доказательство»! — протянул все тот же басок. — Вот я и подумал, что раз доказательство, то к ментуре и надо везти. Тем более что здесь тоже ремонт идет… Смотрю, тебя все нет, а время-то уже поджимает, мне еще в совхоз ехать, вот я и ссыпал доказательство у забора, где место было…

— Кретин, вот кретин! — стонал участковый, но мне до него уже не было дела. Я схватила красную папку и стала жадно вчитываться в пасквили Валентина Кузьмича, которые тот без устали строчил на соседей.

Первой мне под руку попалась бумага про Виолетту Петровну. Помимо участкового Перепелкина с инсинуациями вздорного старика также имели возможность ознакомиться представители ФСБ, куда была направлена копия доноса. Со слов доносчика, Виолетта представала идейным вдохновителем черносотенцев и по совместительству главой баркашевцев. Вместе с Иваном Аркадьевичем, который тоже входил в эти националистические организации, она за столом под сливой каждый день методично разрабатывала планы охоты на идейных противников. Приводились даже отдельные выдержки из их бесед. «В.П.: «Сейчас охота не та стала… Жидковатая какая-то охота-то…» И.А.: «И не говорите, уважаемая В.П.! Раньше-то буквально с ног валила, такая, помню, была сокрушительная штукенция! А сейчас? Никакого тебе удовольствия…» В.П.: «Я вот думаю, надо будет на что-нибудь посущественнее переходить…» Из этого содержательного отрывка разговора доносчик делал вывод, что затевается новая волна резни иноверцев, и, возможно, в скором времени по России прокатятся еврейские погромы…

Следующее послание участковому посвящалось Симе Финкель. Копия была направлена в Интерпол и, как ни странно, тоже в ФСБ. Чтобы не повторяться, просто скажу, что все свои послания гражданин Остапчук помимо местного отделения милиции и различных других высоких инстанций обязательно направлял и в ФСБ. Видимо, покойный питал какую-то особенно трепетную любовь к этой серьезной организации.

Сима представала перед мысленным взором заинтересованных читателей эдаким Джеймсом Бондом в юбке. Оказывается, она является шпионкой МОССАДа, засланной в Заволжск, чтобы следить за Виолеттой Петровной и Иваном Аркадьевичем. Израильская разведка, дескать, давно раскусила эту парочку, вот и подослала своего человечка, чтобы устранить верхушку антисемитской организации. Попутно в задачи Симы входит внедрение агентов куда только можно. Первым агентом, как вы сами, наверное, догадались, является якобы сестра Симы по кличке «Розочка».

Максим Иванов прекрасно осведомлен о миссии своей супруги и даже оказывает ей всяческое содействие, потому что сам он тайный масон.

Я читала всю эту галиматью, и мне не давал покоя один-единственный вопрос: почему сержант Перепелкин до сих пор позволял разгуливать бдительному дедку на воле без смирительной рубашки? Он что, был на сто процентов уверен, что гражданин Остапчук не похитит из местного краеведческого музея гранатомет и не ринется, как Бэтмен, спасать мир от злодейского заговора? Впрочем, скорее всего, Перепелкин просто не хотел связываться с больным человеком…