Девушка Бандераса

— Да там три бочки этих книг стояло. Наверное, хозяевам они были особо не нужны, но и выкинуть рука не поднималась. Вот хозяева и сложили их в бочки и спустили в погреб, где макулатура не будет мешать. А чтобы совсем не задубеть, я выложил книгами полки на манер лежанки. А потом из пакета сырокопченые нарезки вытряхнул, придумал страничек надергать и как подушку под голову подложить… Опять пригодился пакетик-то…

Я пристроилась на свободное место между Янкой и Диной и наблюдала за Эдуардом. Пострадавший ну никак не выглядел страдающим. Он развалился на стуле и ковырял в зубе спичкой.

— Кстати, Эдик, ты запомнил, в каком именно месте ты совершил свой дерзкий прыжок из машины? — оборачиваясь к разомлевшему Гадованюку, спросил Толик.

Алкин друг сидел рядом с Галкиным Михаилом и о чем-то все время с ним переговаривался. То и дело сквозь тихий шепот слышались отдельные фразы: «Я думаю, можно попробовать…», «Да нет, ничего не выйдет, только время зря терять…»

— Да вы что, мужики, обалдели, что ли? — обиделся Эдуард. — Я в тот момент имя свое с трудом помнил, а вы говорите — место…

— Ну что ж, — задумчиво протянул Вадим. — Есть только один способ попробовать разыскать мешок с деньгами.

Любимый выдержал томительную паузу и, отвечая на вопрос, застывший в устремленных на него со всех сторон взглядах, закончил:

— Спросить про место побега у Гриши…

* * *

— Где выпрыгнул из машины? — хлопая близорукими глазами за толстыми стеклами очков, растерянно переспросил Григорий.

На наш требовательный стук он слегка приоткрыл дверь и боязливо высунул голову в образовавшуюся щелку. Но, как человек неглупый, быстро уяснил для себя, что репрессии за давешнее преступление ему не грозят, осмелел и даже вышел на крыльцо, стрельнув у Вадьки сигаретку.

Докурив и окончательно убедившись в миролюбивом настрое окружающих, в том числе и Гадованюка, уселся в свою старенькую «шестерку» и радушно пригласил желающих ознакомиться с местом героического прыжка пленника. В «Жигули» набились Толик, Михаил, Вадька и я. Гадованюк ехать с Гришей не захотел, а предпочел более продвинутый «УАЗ Патриот», на котором по местам его боевой славы собирался проехаться Славик. Помимо Эдуарда Славик затолкал к себе в машину всех остальных жителей «Шанхая», проявивших интерес к операции по розыску денег. Вновь прибывших родственников Макса принять участие в поездке не пригласили, хотя Василек и Роза делали всяческие намеки. Так, цугом в две машины, и двинулись к памятной обочине.

Чем ближе мы подъезжали к месту, тем отчетливее я понимала, куда мы едем. Потому что Гриша, то и дело оборачиваясь на Толика, пояснял, что овраг тот он запомнил очень хорошо, мимо не проскочит… Приметный такой овраг, в форме лабораторной кюветы… Плита там еще бетонная и камни навалены. Ну это для наукообразного Григория овраг имеет форму кюветы, а я-то знала, что он больше всего напоминает тазик…

Так оно и вышло. Гриша прижался к обочине как раз в том месте, где водитель с белорусскими номерами вытянул нас с Янкой и малышами из западни, в которую мы по глупости угодили. Бетонная плита с раскиданными вокруг валунами тоже оказалась на месте. При свете дня выяснилось, что она выполняет функцию рекламного щита некой дизайнерской фирмы «Старленд», а валуны — выставленные на продажу элементы ландшафтного дизайна.

— О, точно, это здесь! — обрадовался Григорий, выбираясь из машины.

Я тоже вышла на свежий воздух и стала вспоминать, как все было. Вот наша машинка ласточкой слетела с шоссе, вот проскакала галопом по практически отвесному склону, вот каким-то чудом затормозила у бетонной плиты… Смешные потуги выбраться из оврага самостоятельно… Решительно настроенный кавказский мужчина, который в ходе спасательной операции едва не угробил меня, машину и детей… А потом поиски троса с вываливанием провианта из багажника… Провианта… А ведь мы тоже делали закупки в «Ашане»… И пакеты у нас тоже лежали в багажнике большие, крепкие, белые, с эмблемой-птичкой и красно-зеленой надписью «Ашан»… А что, если…

— Гриша! — что есть мочи заорала я. — Гриша! Во сколько Эдуард сиганул из машины?

Парень перестал разгребать руками траву на дне оврага, что, как в песне, была по пояс, удивленно поднял голову и, щурясь на солнце сквозь стекла очков, прокричал в ответ:

— Около половины двенадцатого ночи, а что?

Так, около половины двенадцатого… А мы ковырялись на этом же самом месте значительно позже… И вполне могли прихватить пакет Гадованюка вместе со своими мешками… Так, спокойно. Это еще не факт, а только гипотеза… Пока о своих предположениях никому говорить не буду, а вот если ничего не найдут, тогда и скажу…

Обратно, рассевшись по машинам, ехали теми же экипажами.

— Да заливает этот Эдуард, что вместе с деньгами выпрыгнул, — раздраженно говорил Михаил, поглядывая в окно. — Может, и денег-то никаких не было…

— Нет, были, Ксюшка сама видела… — заверил Гриша.

— А я знаю, где эти деньги могут быть… — небрежно заметила я.

И, наслаждаясь эффектом, помолчала, слушая, как мужчины наперебой выпытывают потайное место, а потом спокойно так сказала: