Девушка без Бонда

И – или ей показалось? – на его лице, пусть на долю секунды, но вспыхнула удовлетворенная улыбка. Все действительно получилось так, как он и планировал. А любовь в обязательную программу визита не входила.

* * *

Когда наутро Таня садилась в вертолет, она – впервые за последние семь лет – почувствовала себя совершенно свободной.

Самое главное, что теперь она была свободной – от Ансара.

Он больше не занимал ее сердце. История их любви, в которой сменяли друг друга страсть и ненависть, горечь и тоска, описала круг. И подошла к логической точке – той, что звалась безразличием. Равнодушием.

А любовь… Она кончилась. Это Садовникова сейчас чувствовала очень остро.

Наверное, наступившее Танино равнодушие неведомым образом почувствовал и Ансар. Во всяком случае, их прощание на верхней палубе вышло холодным. Пара слов и два коротких кивка. Прощание – теперь уж точно навсегда.

Назад девушку вез тот же Халид – пилот-«дворецкий» в арабских одеяниях, что доставил ее на яхту. Нежнейшими поддержками он помог Тане взобраться на борт винтокрылой машины. Сам уселся рядом. Помог надеть наушники.

И вот – взлет. Палуба резко ушла вниз, а потом – в сторону. На ровной, темно-синей глади моря стала видна белоснежная «Пилар». Она удалялась с каждой минутой, превращалась в игрушечный белый кораблик. Таня больше не чувствовала ни разочарования, ни сожаления. Только радостное облегчение, что с Ансаром покончено и, значит, теперь она опять открыта для новых встреч и новых приключений. Сердце ее было свободно.

Летчик набрал высоту, лег на курс, включил автопилот. В окошечке навигатора загорелись цифры «180». Значит, они следуют строго на юг, к берегам Африки, в каирский аэропорт. Татьяна бросила последний, прощальный взгляд на «Пилар». Все! Очередной этот этап ее жизни, слишком уж затянувшийся, наконец-то завершился. Вряд ли она когда-нибудь снова увидит роскошный ансаровский теплоход. И его самого.

И вдруг… В первый момент девушка просто не могла поверить своим глазам: на том месте, где на темно-синем шелке моря стояла яхта, вдруг вспух красно-черный шар. Затем шар превратился в столбы и линии дыма. Внутри серых облаков летали куски белоснежной обшивки. Затем до Тани – несмотря на рев вертолетного мотора и наушники – донесся страшный грохот. Винтокрылую машину изо всех сил тряхнуло взрывной волной. Мотор на секунду захлебнулся.

«О боже!» – непроизвольно выкрикнула Таня. Лицо сидевшего рядом Халида стало растерянным и бледным, таким же, как его белоснежные одеяния. Он с трудом удержал вертолет. Затем выключил автопилот и резко поменял курс. Теперь он возвращался к яхте. Точнее, к тому, что от нее осталось.

Столб огня, воды и дыма осел, и на поверхности взбаламученного моря лишь кое-где полыхали куски обшивки да горело разлившееся горючее.

От «Пилар» практически ничего не осталось.

И, уж конечно, никого не осталось в живых.

* * *

На самой малой высоте пилот сделал три круга над горевшей водой и останками яхты. Разумеется, бессмысленно было всматриваться в воду в поисках тел погибших. «Пилар» разметало на мельчайшие куски.

Араб-пилот, по-прежнему смертельно бледный, переключил рацию в режим спутниковой телефонной связи и набрал на панели десятизначный номер. Когда ему ответили, возбужденно заговорил по-арабски. Несмотря на быструю речь, Татьяна улавливала в его скороговорке отдельные понятные слова – уроки Марселлы, которые горничная давала ей семь лет назад, не прошли даром. «Взрыв… – выхватывала она из монолога „дворецкого“, – „Пилар“… Все погибли…»

Потом в наушниках прозвучал резкий вопрос невидимого собеседника, и тон пилота стал оправдывающимся. Тане в его речи удалось расслышать новые словечки: «Я на борту вертолета… Везу девушку…» Еще один вопрос – и подобострастный ответ Халида: «Русская… Пригласил Ансар…» А затем с другой стороны телефонной линии прозвучала короткая фраза, похожая на приказ, и связь оборвалась.

Что скомандовал пилоту человек на другом конце линии спутниковой связи? Татьяна разобрала далеко не все слова, но если вдуматься… Напрячь память… Кажется, по-арабски прозвучало нечто вроде: «Лети сюда…» Или даже: «Вези ее сюда…»

И Халид после подобострастного телефонного разговора послушно оставил догорающие обломки «Пилар», набрал высоту и целенаправленно повел вертолет (насколько могла судить Таня по солнцу) в сторону берега. Он снова включил автопилот.

– Вы везете меня в аэропорт? – сдавленно спросила девушка.

– Да, госпожа, – ответствовал араб-«дворецкий», но в его словах, несмотря на привычно угодливые интонации, Татьяне послышался оттенок лукавства. Врет ли он? Или ей просто показалось?

Она вгляделась в табло навигатора. Тот показывал уже совсем другую цифру, нежели до взрыва. Теперь они следовали курсом не сто восемьдесят градусов, как раньше, а сто сорок. На сорок градусов отклонились от направления на каирский аэропорт – и, значит, летели не прямо на юг, а на юго-восток.