Девушка без имени

Ура! Он доволен! Теперь меня поцелуют? Я же справилась. Заслужила. Или нет? В растерянности.

Олег ничего не делает, просто собирает тарелки и относит в посудомоечную машину, потом возвращается ко мне.

Снова жду. Смотрю чуть ниже его лица, чтобы не разозлить.

– Ты можешь смотреть на меня, Бабочка. В этом нет ничего страшного. Все люди смотрят друг на друга, это не запрещено законом, – снова улыбается.

Садится на диван рядом. Нет, невозможно. Я хочу ближе. Собираю внутри себя смелость, ложусь на диван и кладу голову ему на колени. Хотя бы так. Я заслужила, чтобы меня погладили?

Мадам Аида говорила, что Хозяева могут трепать по голове, если довольны. Нас на занятиях тоже иногда гладили за послушание, мне нравилось.

Тяжелая рука на волосах. Медленно гладит спутавшиеся, все еще чуть влажные после душа, светлые пряди, а я млею. Растекаюсь лужицей на его коленях, от его брюк почему-то пахнет алкоголем. Нас учили в нем разбираться, чтобы не подвести Хозяев. Виски. Хороший, выдержанный и совершенно точно дорогой.

– Все будет хорошо, – устало произносит Олег, пропуская мои волосы между пальцев. – Как-нибудь мы со всем разберемся. Знаешь что, Бабочка. Я должен тебе рассказать. Мир не такой…

Он говорит и говорит, а я плыву на волнах его голоса и спокойствия по узкой реке в страну снов. Надеюсь, он повторит мне все это завтра.

Олег

– Мир не такой, как вам рассказывали в пансионате. Здесь нет Хозяев. Ты можешь быть какой угодно, Бабочка. Можешь жить, с кем захочешь. Ехать, куда захочешь. Заниматься тем, чем захочешь. Мир огромный и в нем нет тех границ, которые тебе нарисовали. Ты не должна вцепляться в меня, понимаешь?

Говорю, медленно перебирая пальцами шелковистые волосы. Мягкие и слегка влажные, кажется, могу вечно сидеть вот так в тишине этого дома и раз за разом запускать в них пальцы. Да, Олег, похоже ты дошел до стадии, когда тебе нужна кошка, а не женщина.

Опускаю взгляд вниз и понимаю, что зря тут распинался. Бабочка уснула у меня на коленях и тихо сопит, подложив под щеку ладошку. Осторожно, боясь разбудить, отвожу светлую прядь с ее лица. Есть время рассмотреть девушку.

Бледная кожа. Провожу пальцами по щеке, мягкая и нежная на ощупь. Щечки, кстати, да. Еще не сошла с нее та легкая детскость, хоть скулы и очерчены достаточно остро. Маленький носик, очень аккуратный и чуть вздернутый. Тени от длинных ресниц, свои. На Бабочке ни грамма косметики. Странно темные для блондинки тонкие брови и не очень высокий лоб.

Губы – отдельная тема, которая точно будет являться мне в самых неприличных снах. Искушение, чистое искушение. Полные, красивой формы, но нижняя чуть-чуть больше, она смешно закусывает ее во сне. Мягкие. Я точно помню. Их хочется целовать. Ответить на их прикосновения, когда Бабочка так наивно бросилась мне на шею, хотелось до боли во всем теле. И глядя на них сложно не думать о…

Не думать, Олег! Сам себя одергиваю и сажаю на строгий ошейник, но не могу удержаться и провожу пальцем по губам. Она целует палец сквозь сон, едва уловимо.

Меня же прошибает разрядом. Вдоль всех мышц пролетает и подгоняет кровь к члену.

Надо что-то делать!

Унести ее в комнату, не искушать себя.

Аккуратно поднимаю невесомую Бабочку. С трудом уговариваю себя на втором этаже свернуть направо в гостевую спальню, а не утащить ее в свою. Каким-то чудом это удается.

В момент, когда рухнул на свою кровать, и подумал не мог, что проснусь два часа спустя от дикого крика из комнаты немой девушки…

Глава 5. Без сна

Бабочка

Во сне тепло и уютно, кто-то держит меня на руках, играет с волосами. Я чувствую невероятную нежность и отвечаю на нее коротким, невесомым поцелуем.

Мягкость, я словно утопаю в тепле и облаках. Чувствую себя там, где дети ожидают своей очереди на рождение, в саду безмятежности и звонкого, как колокольчики, смеха.

Внезапно все меняется. Я снова в автомобиле, но на этот раз со мной не Хозяин. Меня прижимают к себе бледные женские руки, такие родные и знакомые с тонким золотым браслетом на запястье: листья чередуются с яблоками из ярко-красных камней. Представления не имею, как они называются. Просто считаю их, чтобы успокоиться.

Выстрел. Свист тормозов. Машина летит в сторону, меня отбрасывает от женщины. Кричу. Ударяюсь головой о соседнюю дверь.

Темнота. Треск. Дверь машины открывается, выпадаю на траву и вижу темный силуэт. Мужчина в шляпе с полями приближается ко мне, я пытаюсь убежать, но почему-то не могу.

Кричу так громко, как могу: «Папа! Мама! Помогите!»

Но приходит кто-то другой.

Теплые руки вырывают из сна. Хватаю ртом воздух и врезаюсь головой в плечо Олега. Он с силой прижимает к себе, пытаясь успокоить. Чувствую что-то странное в горле, как будто на самом деле кричала. Пытаюсь что-то сказать, но не могу.

Дрожу всем телом, цепляюсь за его плечи пальцами и кажется, царапаю на них кожу.

– Все хорошо, Бабочка. Я здесь, – шепчет он и это успокаивает. – Ты кричала.

Прижимаюсь щекой к теплой обнаженной груди, покрытой мелкими жесткими волосками. Пытаюсь отдышаться и не даю ему отстраниться, когда пытается.