Девушка без недостатков

— А раньше ты не знала, — усмехнулась Мария.

— Ну… Конечно. Раньше ты мастерски подбирала футболки к джинсам и джинсы к кроссовкам. Ничего другого я на тебе и не видела. Муж-то оценил?

— Оценил, — недовольно промямлила Маша. — Правда, Валдаев оценил гораздо выразительнее и динамичнее. Я на днях встретила его на улице. Ему понравилось.

— Он сердцеед, — заметила Лиза.

Ее укололо, что Валдаев остался неравнодушен к преобразованиям в Машиной внешности, но понравилось, что разговор плавно и непринужденно, без усилий и намеренных подталкиваний, переключился на тему Сашечки Валдаева.

— Он любит женщин?

— Любит, — согласилась Мария.

— А у него их было много?

Маша задумалась. Естественно, учитывая плотное вплетение Валдаева в жизнь их семьи, она была хорошо осведомлена о всех пассиях энергичного парнишки. Но необходимость сохранить репутацию Валдаева и не навредить чувствам Лизы не позволяла быть откровенной. С другой стороны, врать и изворачиваться Маша не умела и не привыкла.

А Лиза испугалась длительной паузы. Она решила, что Мария напряженно подсчитывает количество Валдаевских подруг, и уже добралась до шестой тысячи.

— Что, так много? — с ревностью и растущим негодованием повторила Лиза.

— Пару лет назад у него была Маргарита, — ответила, наконец, Маша. Самый безболезненный способ вранья — жертвовать частью правды в целях сокрытия остального. — Да, Маргарита. Сейчас она то ли в Москве, то ли в Голливуде. Снимается в фильмах.

— Актриса! — расстроилась Лиза. — Красивая?

— Нет, не актриса. Каскадерка. Очень симпатичная.

— И долго они были вместе?

— Ну… Я уж и не помню. Потом расстались. Она уехала. Сашка переживал, ходил потерянный. Но это было давно.

— Не так уж и давно! — возразила Лиза. — Ну, надо же! Как мне не везет!

— Почему?

— Наверное, ему трудно забыть Маргариту.

Мария вновь задумалась. Она размышляла, справедливо ли говорить, что Валдаеву трудно забыть Маргариту, если после Маргариты у славного юноши было, по крайней мере, три романа. В итоге, Мария пришла к заключению, что слова Лизы справедливы. Маргарита была одним из самых ярких персонажей в бесконечном списке Сашиных возлюбленных.

— Да, такую девушку сложно забыть. Она производила впечатление. Но о чем ты беспокоишься? Ведь Саша в тебя влюблен?

— Я не уверена. Думаю, нет. Он постоянно исчезает! Он не пытается встретиться! Словно ему и дела до меня нет.

— Они с Ильей сейчас ищут какого-то француза. Их наняли для поисков. Только об этом и думают. Найдут — и все станет на свои места.

— Угу. Потом еще кого-нибудь начнут искать. Маша! Мне плохо!

— Плохо? Но почему?

— Я терплю поражение на всех фронтах! На работе ужас! Я в изгнании. Со мной не разговаривают.

— А что случилось?

— Я надела макет на голову одному банкиру, и из-за моей импульсивности «Артиссимо» проиграло конкурс.

— Зачем же ты надела на банкира макет? Он что, просил?

— Вообще-то нет.

— И?

— Я защищалась! Он лапал меня!

— Тогда ты поступила правильно. Пусть скажет спасибо, что ты надела ему на голову всего лишь макет, а не журнальный столик.

— А коллеги расценили мой поступок как предательство. И макет я испортила, и отношения с банкиром.

— Но нельзя же терпеть, когда тебя нагло лапают!

— Нельзя. А моя мама сделала пластическую операцию.

— О-о!

— А еще обзавелась новым другом, и ей совершенно не до меня. Вся в бинтах и мечтаниях. Друг-хирург от нее не отходит. Боюсь, он ей еще чего-нибудь насоветует. Ночью мне приснилось, что мама пришила себе уши на коленки.

— Господи!

— Вот такой сюр. Представь — уши на коленках. Пикантно, да?

— Ты обижена?

— Конечно! Мне удается почувствовать себя любимой дочерью только в промежутках между ее друзьями. Стоит появиться новому бой-френду, и дочь совершенно не нужна.

— Глупости! Она любит тебя всегда, независимо от наличия партнеров. Просто сейчас она уделяет тебе меньше времени.

— Обидно!

— Не будь эгоисткой.

— Все равно обидно!

— Обижаться на маму так же глупо, как обижаться на дождь или снег. Снег будет идти, не взирая на твой протест, и мама останется мамой, несмотря на все твои обиды. И будет тебя любить.

— Только о нем и говорит! У-у, жеребец!

— Кто?

— Хирург. Сергей Маратович. А ему едва-едва тридцать. Или около.

— Для Алины Владимировны в самый раз.

— Я так не считаю!

— М-да, Лиза, у тебя и вправду проблемы. Давно я не видела тебя такой раздраженной. А как поживает господин Рудницкий? Еще зовет замуж?

— И с этим чудом не знаю, что делать. Жаль беднягу до слез. Больно смотреть, как он страдает. Но замуж за него не хочу.

— Любая другая девица визжала бы от восторга, подвернись ей подобный жених.

— Не мой тип.

— А Валдаев — твой?

— Мой!

При упоминании Валдаева лицо Лизы прояснилось. Грозная морщинка меж бровей разгладилась, глаза затуманились, губы непроизвольно расползлись в улыбке.

Телефонный звонок прервал беседу. Звонили из банка, где работала Алина Владимировна, предлагали забрать мамину зарплату.

— Вот видишь, в жизни не одни неприятности. Денег тебе дадут, — сказала Маша. — Поехали. У меня машина. Купила по твоему совету. Только еще без номеров, со справкой езжу.