Девушка без недостатков

— Негодяй! — восхитился Александр. — Какой прожженный, матерый, португальский негодяище! Ты ведь сам ее такой сделал! Представь, что ты беременная женщина, и у тебя начались схватки…

— Сдурел ты, что ли, Саня!

— …и тебя, красного и лохматого от ужаса и испытываемых прелестных ощущений, везут в роддом. А куда едет в это время твой муж? Твой прыткий муж едет на заключительное слушание по делу Настасьи, коварной разлучницы. Разве такое прощают?

Здоровякин побагровел от стыда и ярости и сжал огромные кулаки.

— Если собираешься меня размазать по сиденью, как сливочный крем по торту, не забудь, что я в данный момент веду автомобиль, — быстро напомнил Валдаев, оглядываясь на разъяренного друга. — Кстати, о сиденье… Там лежала моя труба. Ты что, опять на ней сидишь?

Глава 4

Несчастное, жалкое существо с воспаленными от слез глазами и опухшим ртом — да, вид у Ларисы Бояриновой, когда она возникла в автомастерской, был безумно привлекателен…

Лариса появилась в автосервисе «Аспект» около станции метро «Шоссе Энтузиастов», конечно же, не для того, чтобы поменять свечи в «Мерседесе», — личной машины у нее никогда не было. Она приехала сюда в робкой надежде вновь увидеть слесаря Олега Данилкина — бесчестного, макиавеллиевски хитрого, жестокого и… любимого.

Два дня беспрестанных слез. Лариса не смогла бы сказать, о чем она жалеет больше: о деньгах, отнятых у нее обманом, или о разбитой в мириады розовых осколков мечте. Мечте о классном, добром, веселом, обаятельном, ласковом, умелом, сильном парне, которым Олег Данилкин на самом деле никогда и не был. Мужчина, влюбивший в себя скромную переводчицу, никогда не существовал на свете, это был продукт творческой изобретательности Олега, умноженной на страстное желание Ларисы быть кем-то любимой. Светлый образ, фантом, ирреальность. Даже если бы Олег не прихватил с собой вымученные экономией и продажей коммунальной комнаты доллары — то и тогда Лариса Бояринова имела бы убедительный повод для слез, по крайней мере, на полгода. Где еще найдешь такого шикарного мужика? Менеджер автосервиса почему-то сразу решил, что зареванная барышня озабочена поиском работы. Наверное, из-за того, что девушка приковыляла к воротам сервиса на своих двоих, а не подъехала, возбужденно пофыркивая мотором. И вероятно, Лариса была не первая, кому сегодня пришлось отказывать.

— Нет, нет, вы нам не подходите! — резко и нервно сказал он, оглядывая лжепретендентку. Менеджеру было жарко, капельки пота выступили на загорелом, исчерченном тремя глубокими горизонтальными морщинами лбе. Мужчина был раздражен и недоволен. — Нет, девочки, я вам удивляюсь! Вы что, читать не умеете?!

— Я умею, — не согласилась Лариса, — я хотела…

— Ведь вроде бы все ясно написано, а? Нет, и все равно…

Мужчина возмущенно, почти гневно смотрел на Ларису.

— Я только хотела…

— Хорошо, давайте вместе прочитаем! — Менеджер полез в карман рубашки и вытащил сложенную квадратиком вырезку из газеты. — Смотрите, тут черным по бе… вернее, черным по желтому написано: «Автомойка приглашает энергичных, привлекательных девушек от 18 до 23 лет для мытья машин». Ну? Энергичных! Привлекательных! Де-ву-шек!!! От восемнадцати до двадцати трех!

Во взгляде управляющего ясно читалось, что ни одному из требований Лариса не отвечает.

— Да вы послушайте меня, в конце-то концов! — возмутилась она. — Где найти Олега Данилкина? Он у вас работает автослесарем.

— Так вы не по объявлению? — вмиг подобрел менеджер. — Так бы сразу и сказали. Я решил… Извините. Видели бы вы, кто только не пытается выдать себя за энергичную девушку восемнадцати лет.

— Я не пытаюсь. Так он у вас работает?

— Нет. Вы, наверное, что-то перепутали. Человек с таким именем и фамилией у нас не работает.

— Точно? — упавшим голосом произнесла Лариса. Она подозревала, что услышит подобное, но надежда — пронзительно-чистая и звенящая — жила в ней, и не хотелось ее топтать грубыми армейскими ботинками.

— Естественно, — отмахнулся менеджер. Он внимательно изучал Ларису, присматривался. Я же знаю всех наперечет. Никогда в жизни у нас не работал Олег Данилкин. И ничего похожего. А вам сколько?

— Что?

— Лет сколько?

— Двадцать восемь.

— Ну, ладно. Тоже неплохо. Уговорили. Только надо бы лицо повеселее. Ну и накраситься. Макияж. Причесочку. Давайте, подштукатурьтесь и приходите завтра к восьми. О'кэй?

Лариса бросила на менеджера взгляд, полный нежного удивления.

Вид двери не предвещал ничего хорошего. Ее, несомненно, не раз рубили топором. На месте звонка висели обрывки проводов. Проблема «глазка» была решена с ньютоновской гениальностью — «глазок» являл собой обыкновенную дырку, из которой сквозняком приносило тошнотворный запах вываренных костей, прокуренных стен, затхлой одежды, псины и нищеты. Лариса постучала. И еще раз. И еще два раза ногой.

— Иду-иду! — донесся изнутри довольно бодрый голос, потом — довольно бодрые шаги.