Девушка без репутации (СИ)

Взгляд, брошенный на Иру, был откровенно издевательским. И девушку вновь накрыло волной жгучего стыда. Однако теперь она четко осознавала границы чужих чувств. А что касается собственных эмоций — в груди поднималась здоровая злость.

Ну разумеется, разве могло быть иначе? Даже в ее родном мире, при подобных проблемах винят в первую очередь женщину. И несчастная вынуждена оправдываться, в свободное время бегая по врачам, тогда как мужчина даже не подумает провериться. Ведь у него по умолчанию все хорошо.

Интересно, у барона что ли уже имеется целая вереница бастардов, раз он так в себе уверен? Если да, то развод просто необходим. Изменщик ей ни под каким соусом не нужен.

Из этих мыслей ее выдернул голос короля.

— Баронесса, вы желаете что-то сказать в свое оправдание?

Судя по тому, как зашептались окружающие, ответа от нее и не ждали. Однако девушка не собиралась молчать.

— Ваше величество. Подтверждаю. Барон действительно пытался. Жаль, что у него так ни разу и не получилось. С мужчинами такое бывает.

Ира вернула «супругу» ехидный взгляд, и с удовольствием отметила, как Карис наливается краской. Еще бы! Такой щелчок по самолюбию. Со всех сторон послышались сдержанные смешки. Даже король несколько раз кашлянул в кулак.

А вот на лице старца читалась укоризна. Все-таки женщине положена скромность и смирение. Ира решила воспользоваться заминкой.

— Так или иначе, наследника я, как выразился барон, не принесла. Поэтому, прошу вас, ваше величество, освободите нас от брачных уз. Ведь столь «важный» род не может остаться без продолжения. А с другой женщиной барону может повезти больше.

После этих слов воцарилась звенящая тишина. Будто девушка попросила не о разводе, а предложила королю съесть ее внутренности.

— Ч-что, что вы сказали? — поперхнулся Теодор Двенадцатый. — Баронесса… Понимаю ваш благородный порыв, но вы ведь отдаете себе отчет, чем это может обернуться лично для вас?

А и действительно, чем? Опрометчиво было просить о разводе, не зная степень гуманности местных законов. Вдруг следующий шаг — отправка в какой-нибудь захолустный монастырь? С другой стороны, при желании и там можно неплохо развернуться. А какие-никакие знания и уверенность в себе у нее есть.

Из-за соседнего стола поднялся мужчина. На вид — ровесник короля. Лет пятьдесят-шестьдесят, не больше. Однако в этом человеке чувствовалось внутреннее благородство и стать. Не приходилось сомневаться — в молодости он был очень хорош собой. Как, впрочем, и сейчас.

— Леди Алесия, — один его голос пробирал, вызывая легкий трепет и почтение. — Любой брак скреплен на небесах, а женщина не может быть без мужчины. Даму, покинутую супругом, крайне редко принимают в благородных домах. Вы лишитесь статуса и уважения. Кроме того, у вас едва ли будет шанс повторно вступить в брак.

Только и всего? Ира едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Но вместо этого, смиренно опустила глаза.

— Я все это хорошо понимаю… Но барону нужен наследник. И другая жена, которая сможет его дать.

— Граф Ормс говорит очень здравые вещи. — проскрипел старец. — И его величество, в своей мудрости, готовы дать вам еще один год.

Карис скрипнул зубами. Однако девушка тоже не испытала восторга. Провести с этим типом под одной крышей целый год? Да ладно жить вместе, но ложиться в постель? Ее натурально передернуло. Вдруг и правда ребенок получится? Тогда уж точно не удастся сбежать.

— Благодарю его величество за оказанную милость, — (на язык так и просилось: «но я — пас»). Пришлось выразиться более изящно. — Но годы идут, барон не молодеет. Кто знает, как скоро наступит тот момент, когда он окончательно утратит способность исполнять свои мужские обязанности?

Кариса вновь перекосило. А Ира почему-то испытывала непреодолимое желание, еще раз проехаться ему по больному. В глубине души она признавала, что выплескивает сейчас на барона то, что предназначалось Данилу. Но ничего не могла с собой поделать.

— Вы уверены, баронесса? — поинтересовался король. — Обратного пути уже не будет.

— Ваше величество, я понимаю. И готова на этот шаг.

Теодор Двенадцатый кашлянул, задумчиво глядя на молодую женщину. Всего год назад, на этом самом месте, она, задыхаясь от слез, умоляла дать ей шанс сохранить семью. А теперь такие разительные перемены. Может, это крайняя степень отчаяния? Или баронесса сама не понимает, что говорит?

Не похоже. В темных глазах лишь уверенность и решимость.

Однако прежде не случалось такого, чтобы женщина легко соглашалась на развод. За тридцать девять лет правления — целых четыре подобных процесса. И после каждого, отвратительное послевкусие. Гадко это, подписывать семье приговор. Но без личного королевского указа, супругов никогда не разведут.

И если мужчина может спокойно продолжать светскую жизнь, то на разведенных женщинах, общество ставит жирный такой крест.

— Я услышал вас, баронесса. И если вы разделяете мнение вашего супруга, то так тому и быть. Вам будет возвращено приданное и назначен опекун.