Девушка без сердца

— Почему вы так стесняетесь тела? — безразлично поинтересовался Брент, обошел меня и открыл дверь.

Я вовремя проскочила в приемную, вспомнив, что с дверьми у него особые отношения. Пусть порадуется, тем более что я все равно не знала, что ему отвечать. Вернее, не поняла, что он подразумевал.

— Женщина создана дарить красоту этому миру, — все так же равнодушно продолжал Брент, идя вместе со мной мимо людей в приемной. — Жаль, что мир давно забыл об этом, перестал любоваться женской красотой и больше не требует этого. Прямота и откровенность слов заменили взгляды, которые были гораздо красноречивее…

Брент придержал передо мной дверь в коридор, и я, выходя, украдкой оглянулась на Джилл. В ее глазах читалось выражение неприкрытого ужаса, будто я без оружия входила в камеру к каннибалу или как минимум к тигру в клетку.

Возможно, она была не так далека от истины.

На мое счастье, Брент заткнулся и больше провокационных разговоров не заводил. Я стояла, прислонившись к стенке лифта, и рассматривала собственные сапоги, размышляя, как себя вести. Если мне предстоит и дальше с умной физиономией кивать на рассуждения о красоте… Реакция окружающих тоже меня беспокоила. Хорошо, если Брент не дойдет до радикального, вроде сентенций «однополые браки надо запретить» и «избиение жены не есть преступление»…

Стоп.

Я подняла голову. Лифт в это время тренькнул и двери открылись. Мне пришлось выйти и быстро направиться к выходу: служебные машины уже подали, нас ждали, было неловко. Расспросить Брента о суде я могла и по дороге.

Моим надеждам и одновременно опасениям не суждено было сбыться, потому что Эндрю выскочил мне навстречу и затащил в машину комиссара, а Брент, нервно оглядываясь, уселся в микромагбус экспертов. Я только взмолилась, чтобы там не случилось по пути смертоубийства.

— Есть новости? — спросила я у Эндрю. Редко, но бывало, что сначала информацию сообщали комиссару, а потом отправляли в базу. Сейчас был тот случай, когда за это никто бы оперативников и экспертов не пожурил.

— Если не считать, что просмотр видео ничего не дал, то нет, — отозвался Эндрю. — Пока неофициально, проверят еще раз и отправят в материалы дела. Связались с домработницей, спросили управляющую компанию, они сказали, что было всего четыре кода доступа в квартиру: у Таллии, у Томаса, у самой домработницы и общий у консьержей, конечно.

Я встрепенулась.

— И каждый визит консьержа, естественно, сразу фиксируется в компьютере службы безопасности управляющей компании. Нет, никто не выходил из квартиры до прибытия следственной группы, а домработница последний раз была тогда, когда была. Тупик, Сью, прости, эта версия не сработала.

Да, тупик, беспросветный тупик, подумала я. Тупик… три стены, а четвертую, того и гляди, тоже заложат кирпичиками. Больше смахивало на гробницу. Все, что мы находили, было или ложным, или неполным и требовало кучи проверок, или просто вело в никуда. Дело казалось вначале не просто элементарным — идеальным для подготовки стажеров: работай над экспертизами, допрашивай свидетелей, если необходимо, и подозреваемого, потому что ему деваться некуда, и через трое суток напиши первое в жизни обвинительное заключение.

— Эндрю?..

— Да? — он с готовностью обернулся ко мне. — Ты решила подергать меня в отсутствие Джеймса и Мартина?

— Я подумала… — В самом деле, почему я об этом не подумала раньше? — А что имелось в арсенале Таллии? Кроме пластика и лопаточки? Ты читал последний отчет?

Комиссар, до этого напряженно изучавший новости, отложил планшет. Эндрю слушал.

— Она была декоратором, — продолжила я. — Делала какие-то элементы. Видимо, ей они не понравились, она их выбросила. И запросы, которые были в ее компьютере…

— Запросы и чертежи, — кивнул Эндрю и взялся за смартфон. — Тут тьма… ты уверена, что тебе это точно надо? «Архитектурные элементы ранних храмов Крессии», «убранство алтаря Храмов Создателей третий век нашей эры»… чертежи... кстати, информационщики как раз пометили, что чертежи из архивов стали приходить, Таллия ведь их оплатила. Она работала над чем-то?

— Над чем? Там не сказано?

— Из ее записей вообще неясно, — Эндрю тяжело вздохнул. — Она могла лично пообщаться с заказчиком. Похоже, что она готовила портфолио? Или нет?

— Наверное. — Я тоже вздохнула. — У нее есть кто-то близкий, кроме этого Майкла, не знаешь?

— Да, Эльвира Лидия. Тоже декоратор… — Эндрю пролистал экран. — Однако. Онливуд. Уехала туда работать по личному приглашению сразу после окончания Школы.

— Неплохая карьера, — заметил комиссар. — С ней говорили? Хотя если она столько лет живет в Конфедерации, толку от нее будет немного.

— Отправили письмо. Она где-то вне зоны доступа. Как только выйдет на связь, нас соединят, — сообщил Эндрю, а я сказала:

— Меня больше интересуют материалы, с которыми она работала. Но неважно, посмотрим на месте.