Девушка для дракона

От продолжительного общения с соплеменницей болотного дракона до сих пор слегка мутило, но игра стоила свеч: он получил от нее то, ради чего явился. Спокойно выносить женских особей собственной расы даже в малых дозах не мог ни один нормальный дракон. Только единицы, помешанные на чистоте крови, рисковали связываться с этими стервами. Да и то лишь на время спаривания, необходимого для зачатия. Завести потомство от себе подобной можно было без особых усилий. В теории! На практике же самовлюбленные самки рожали крайне редко. И несмотря на некоторые сложности, присущие смешанным парам, драконята появлялись на свет в сотни раз чаще у женщин других рас, нежели у дракониц. А самое обидное, что такие вот… Марны… вырастали из очаровательных малышек, которые в раннем детстве казались вполне адекватными детьми. Но в период раскрытия второй ипостаси начиналась не только трансформация организма, но и «ломка» характера. В женщинах-ящерах все черты, присущие древней расе, обретали поистине угрожающий вид. Расчетливость? До мелочности! Хитрость? До подлости! Осторожность? До паранойи! Самоуверенность? До мании величия! Самодостаточность? До полного отторжения окружающих. Независимость? До ненависти ко всем и каждому! Гордость, переплавленная в спесь, настойчивость, переходящая в навязчивость… В чешуйчатых красавицах все было чересчур! Они не имели ни друзей, ни знакомых, ни семьи. Сородичи? Проклятые конкуренты! Все прочие народы – просто пыль под ногами. А уж над своими сокровищами эти высокомерные гадины тряслись так, как ни одному дракону и не снилось. И зачастую сходили с ума наедине с обожаемыми экспонатами.

Вот и у Эльт-Ма-Хат в голове давно уже что-то помутилось. Чокнутая баба коллекционировала не артефакты и произведения искусства, нет, она собирала зор-заров! Разумных, живых… собирала их, как заводные игрушки, обеспечивала с помощью рабов им пригодные для жизни условия и держала в плену десятилетиями, пока бедные твари не впадали в полную апатию и действительно не превращались в некое подобие живых марионеток. Зная ее неуравновешенный нрав и прочие недостатки, маги-привратники регулярно отклоняли заявки на ездовых и высших духов от госпожи Эльт-Ма-Хат. Но… диковинных «зверей», к несчастью, можно было перекупать у бывших хозяев, чем Марна и пользовалась. В ее просторном логове, расположенном в горах Аки-Терри, имелось целых десять залов, где за укрепленными магией решетками томились несчастные существа. У них было много зора и просторные вольеры, но свободу драконица своему зверинцу дать не могла. Вернее, не желала.

«Деспотичная маньячка, а не женщина! – фыркнул Кимир, выпустив в морозный воздух струйку горячего пара. – К демонам ее и ей подобных! Зачем связывать себя потомством с такими особами? К чему все эти разглагольствования про чистоту расы, если любая эльфийка, вервульфа, ведьмочка или даже гоблинша, выбранная в пару дракону, вполне сможет произвести на свет хорошенького малыша, который полностью унаследует все отцовские способности? А кровь… да сколько их осталось, этих чистокровных? Зато среди разномастных обликов современных ящеров-оборотней есть теперь и остроухие, и зеленокожие, и даже те, кого непреодолимо тянет повыть и полетать в полнолуние. Эволюция не дремлет, м-да. Еще бы эта самая эволюция отменила рождение девочек у смешанных пар – и вообще бы хорошо стало».

К счастью, дочери у драконов были крайне редки. Кроме Марны с ее безумным зоопарком и слишком сильным даже для драконицы мужененавистничеством за всю свою жизнь Кимир видел еще только одну соплеменницу. И была она ничуть не лучше госпожи Эльт-Ма-Хат, хоть и младше этой древней грымзы раз в пять.

Окраины города Эльт-Ма-Гатто достиг с первыми лучами по-зимнему позднего рассвета. Плестись пешком после смены ипостаси у него не было никакого желания, посему, остановив первый попавшийся экипаж, изрядно уставший мужчина отправился в «Белую сову» в относительно комфортных условиях. На губах его играла чуть заметная улыбка предвкушения. Добытые им сведения, а тем более добытчика оных должен был ожидать самый радушный прием…

За завтраком в «Белой сове»