Девушка для Привратника Смерти (СИ)

— Что случилось?

Эльза поставила банку с кремом на стол и опустила руки ему на плечи.

— Ничего, — ответила она все тем же глухим голосом. Мертвым. Руки работали сильно и уверенно, движения были резче, чем в прошлый раз, словно Эльза была слишком далеко, слишком в себе, чтоб следить за тем, что делает.

Ничего, так ничего.

До конца сеанса они молчали, потом Эльза отошла к своему саквояжу и стала вытирать руки. Габриэль обернулся к ней и увидел, что девушка плачет. Без истерик и всхлипов, совершенно бесшумно — слезы катились по ее щекам, и чутье Привратника Смерти подсказывало, что Эльза не хочет жить. Что весь ее мир разрушен.

Габриэль встал с оттоманки и, подойдя к Эльзе, взял ее за плечи и развернул к себе — вроде бы мягко, даже ласково, но при всем желании не вырваться. Девушка вздрогнула, с трудом гася в себе неприязнь, и попросила:

— Отпустите меня, ваша светлость.

— Габриэль, пожалуйста, — напомнил Габриэль. — Что с вами, Эльза?

Припухшие губы дрогнули. А ведь она кусала их, чтоб не расплакаться в голос… Взгляд был обреченным, усталым и темным, так смотрят перед тем, как выпрыгнуть из окна и разбить голову о мостовую.

— Деньги, — ответила она с усталой брезгливостью. — Те, которые вы выплатили. Я отдала их своему знакомому, он работает в банке… чтоб он сделал вклад.

По щеке пробежала очередная слеза. Габриэль осторожно провел ладонью по горячему девичьему лицу.

— И он их присвоил, — произнес Габриэль. Эльза кивнула, и ее наконец-то прорвало. Задрожали плечи, снова хлынули слезы, и девушка проговорила, захлебываясь в рыданиях:

— Сделал вид, что вообще меня не знает… я… я спросила у другого управляющего, на мое имя вообще ничего нет.

Габриэль едва не рассмеялся. Стоит ли переживать из-за таких пустяков? Он заплатит Эльзе еще раз, это вообще не обсуждается. Но потом он подумал, что двадцать золотых крон — баснословная сумма для костоправши, да и дело не в деньгах, а в том, что ее обманули, да еще и посмеялись над ней.

— Эльза, — негромко позвал Габриэль. — Эльза, пожалуйста. Послушайте.

Девушка шмыгнула носом и устало посмотрела на него.

— Во-первых, я дам вам еще двадцать золотых крон, — твердо сказал Габриэль. Эльза попробовала было протестовать, но он опустил указательный палец на ее губы, приказывая молчать. — Мне это ничего не стоит. Вообще ничего.

Эльза не ответила. Выражение ее лица вновь стало усталым и тоскливым.

— Во-вторых, что за банк? — продолжал Габриэль. — Тот, что возле вашего дома?

Эльза кивнула и спросила:

— Что вы задумали?

— Увидите, — ответил Габриэль. Ему вдруг стало очень легко и весело — и он знал, что это не сулит ничего хорошего.

Гнуса, обворовавшего Эльзу, звали «Господин управляющий первого звена Эрик ауф Гиттеншен», так и было написано на табличке, что красовалась на стойке. Габриэль велел Эльзе ждать снаружи, но, войдя в просторный банковский зал, он услышал за спиной негромкий стук каблучков.

— Этот? — спросил Габриэль, не оборачиваясь, просто мотнув головой в нужную сторону. Гнус оторвался от бумаг и, посмотрев в сторону Габриэля, начал бледнеть. Его холеное гладкое лицо почти моментально стало серым и безжизненным.

— Да, — едва слышно откликнулась Эльза.

Время было позднее, почти девять вечера, и клерки высунулись из-за столов, узнав в посетителе королевского палача. Габриэль быстрым шагом прошел к стойке Гнуса, который, несмотря на испуг, расторопно оторвал задницу от стула и вышел к посетителям. Выражение его лица очень понравилось Габриэлю. Невероятно понравилось.

— Какой рукой ты дергаешь свой отросток? — спросил он негромко и самым вежливым тоном. Лицо гнуса дернулось, словно он ожидал чего угодно, только не такого.

— Ч-что? — растерянно переспросил он. Габриэль выдавил из себя неприятную улыбку и повторил:

— Какой рукой ты дергаешь свой отросток?

К чести гнуса следовало добавить, что он почти сразу понял, откуда дует ветер, и сориентировался.

— Ле-левой, ваша светлость, — пролепетал он. Габриэль понимающе кивнул. Покосился на стойку.

— Врешь ты все, — произнес он. — Все вещи справа.

В следующую минуту он уже сжал в кулаке правую кисть гнуса. На розовый мрамор пола из кулака плеснуло красным, зал наполнился тихим хрустом костей, и Габриэль похвалил себя за предусмотрительно надетые кожаные перчатки. Гнус стал уже не серым — мертвенно-сизым. На лбу выступили крупные капли пота, глаза закатились под веки, и господин управляющий первого звена стал медленно-медленно заваливаться на пол. Габриэль сжал руку еще сильнее — и тотчас же разжал.

Гнус безжизненно рухнул на мрамор. Габриэль оценивающе посмотрел на него: да, правая рука вряд ли станет служить ему так же верно, как раньше. Из-под разорванной кожи выглядывали разломанные косточки, золотое обручальное кольцо на указательном пальце сплющилось, вмятое в плоть. Интересно, стоила ли рука двадцати золотых крон? Конечно, гнус об этом не думал, просто решил набить себе карман, не подозревая, кто придет наводить порядок.