Девушка для супермена

Первым, кого я увидела, зайдя к класс, был Олег. Он сидел у дверей, крепко обняв большую черную сумку, и озабоченно смотрел по сторонам. Увидев меня, он вскочил со стула, уронил сумку, поднял ее и только потом подбежал ко мне.

– Полина странная какая-то, – сказал он. – Кажется, она меня избегает.

– А со мной вообще говорить не хочет… – только сейчас я заметила, с каким интересом на нас смотрят одноклассники. – Сказала, что все видела. Она думает, что у нас…

– Что?

– Что у нас что-то есть… типа, что ты и я…

– Ну-ка, поконкретнее с этого места.

– Ну, что ты и я, что мы с тобой… ну, типа, мы не совсем друзья… – я пыталась подобрать слова. – Что мы… в общем, что мы встречаемся. Полина так думает и ревнует. Вот.

– Она че, совсем, что ли, с катушек съехала?

– Сама в шоке, – сказала я. – Что делать будем?

– Тебе виднее, как с лучшей подругой поладить.

– Ничего, придумаем что-нибудь. А пока у меня есть идея… Что у нас сейчас?

– История, – ответил Олег. – Итоговая контрольная.

– Отлично! Пойдем.

До начала урока оставалось пять минут. Я открыла учебник, пролистала нужную главу и тут же закрыла. Это не помешало мне ответить на вопросы контрольной работы и самой первой сдать двойной листочек, плотно исписанный в каждой клеточке.

Олег тем временем писал что-то на клочке бумаги. Дописал, усмехнулся и передал мне. Я с подозрением развернула записку и прочитала: «Ты не знаешь, чьи ноги на потолке?»

Я подняла глаза. Никаких ног на сером потолке с облупившейся краской не было. Олег гнусно хихикал рядом, а через секунду получил подзатыльник.

– Передай дальше, – шепнул он.

Писать контрольную в гогочущем десятом классе стало невозможно. Школьники получали мятую записку, читали ее, смотрели на потолок, а после – не могли сдержать громкое ржание.

– Что происходит? – спросила Нина Федоровна, пальцем поправив очки. – Что вы там читаете?

Класс заметно притих.

– Нина Федоровна, а вы не знаете, чьи ноги на потолке?

Историчка недоверчиво покосилась на потолок, снова поправила очки, усмехнулась и поставила диагноз:

– Ерундой занимаетесь.

Прозвенел звонок, и старшеклассники вырвались в коридор на большую перемену.

С Полиной мы не разговаривали целый день. Она упрямо делала вид, что мы незнакомы. С последнего урока она ушла, никому ничего не сказав. Я думала об этом постоянно. На истории, на алгебре, на литературе. Даже километровый забег на время на физре не мог отвлечь меня от мыслей о Полине и ее внезапной обиде на нас с Олегом. Дома я продолжала думать об этом. В лифте, на кухне, разогревая ужин, гуляя вечером с собаками, меняя корм шиншиллам и крысам, намыливая голову шампунем в ванной.