Девушка и Ворон

— Коварная… А сделала бы, как он хотел, — потом бы сказки рассказывали о том, как дракон красавицу похитил и утащил в нечистые земли. Про меня вон тоже все время болтают, мол, девчонок таскаю. Надоело. Ни одной не взял за себя против воли. И всех любил, всех до единой. Ладно, пора мне. Приезжай… теперь уж прилетай в Тумарино. Посмотришь на моего Ванечку, он уж подрос… Послушай, Варя, а твои-то будущие дети?

— А что?

— Смотри, чтобы не попрекнули потом. Может быть, не зря от вас Малахитница силу свою прятала.

Варвара усмехнулась.

— Не попрекнут.

Глава 14. Тревожная ночь

Таисья не видела, как Федор увез Лизу из-под носа у Шатуна. Оборвав свою песню, она обернулась кошкой и поспешила прочь из рощицы, прочь из сада… вновь под окна барского дома… хотя теперь-то что ей делать здесь без Лизы?

— Предала я тебя, барышня… — шептала вновь принявшая женский облик Таисья, прислоняясь спиной к стене дома. И мысль была одна: этот светло-зеленый дом с кружевными белыми наличниками, такой красивый, такой веселый — осиротеет он теперь без Лизы…

— Они бы и без меня… — твердила она сама себе вслух. — И что же… все равно бы ей замуж выходить… уж не такой, как она, вековушкой-то сидеть…

Вспомнился вдруг красавец-барин, черноволосый и статный, засматривавшийся на Лизу на праздничных гуляниях — а барышня-то ничего и не замечала! Барин был непростой, явно отмеченный волшебством… И может быть…

Мысли перескакивали с одного на другое.

— А она сопротивляться станет как очнется… характер таков. Что же с ней сделают… что ж это я…

И сколько ни искала себе Тая оправданий — только хуже ей становилось. Она и сама не знала, сколько простояла так, и вдруг — возня у ворот, голоса… Явно карета подъехала… барин вернулся?

Таисья похолодела — что теперь будет? Не сейчас, так утром он поймет, что дочь исчезла… И вновь маленькой кошкой промелькнула бывшая горничная в высокой траве, успела увидеть, как поспешно взбегает Алексей Никитич на крыльцо. Она скользнула в дом… прошла за барином на мягких бесшумных лапках… Вот и Кузминична, маленькая старушка с неизменной клюкой — ею она, когда не в духе, грозно замахивается на дворовых.

— Спит Лиза?

— Не знаю, батюшка. Сходить посмотреть?

— Сходи, Кузминична, увидеть хочу дочь поскорее…

Вот и все… Таисья вновь покинула дом, убежала в сад, там опять стала человеком… человеком ли? Нет. Она смотрела на свои руки и даже в темноте видела, какой мертвенно-белой и едва ли не прозрачной становится ее кожа, как вены с темной, неживой кровью проступают от запястий к локтям. Коса расплелась, всклокоченные черные волосы упали на лицо, в котором уже не было ни кровинки, и Таисья засмеялась диким, нечеловеческим, пугающим смехом, прежде чем броситься бежать в сторону леса, чтобы оставить этот дом позади — навсегда…

Но этот жуткий смех никто не услышал — в господском доме уже стоял переполох, с воплями бегали дворовые, кричали на все голоса, причитали, звали барышню. Ночь озарилась светом факелов… Кто-то куда-то поскакал на лошади. Алексей Никитич то появлялся во дворе, то вновь скрывался в доме, в руках у него был пистолет, с которым он, кажется, не знал, что делать.

Наконец, искать Лизу кинулись по окрестностям. В саду же и в рощице никого не застали — ни Таисью, ни Шатуна…

Шатун еще до всего этого переполоха очнулся в полном одиночестве среди молоденьких дубков. Башка трещала, что б ее!.. Таисья его так приложила? Нет, тут явно мужская рука постаралась. Где ж эта растреклятая русалка… ну да шут с ней. Понять бы, что стряслось. Лошадь, кажись, увели. Видать, и барышню умыкнули. Ежели вернули домой, так теперь нее не добраться. А увезли куда — и того хуже.

«Тьфу ты пропасть, опять незадача, — думал Шатун. — Так, чего доброго, Чалый совсем доверять перестанет. А платит он хорошо, досадно будет, коли развязаться захочет».

Шатун дураком не был, бросаться что-то делать, не подумав, он не собирался. А думы были невеселые. Он точно знал: когда Тая привела к нему зачарованную барышню, рядом никого не было. Да и самой русалки тоже — ее голос звучал вроде бы в отдалении. Это что же, кто-то возник словно ниоткуда? А если и в самом деле… Степан знал только одного человека, который так вот умел…