Девушка из дома на набережной

В квартире на набережной было тихо. Лара прислушивалась к дождю за окном, но её мысли были о собственном сценарии, который она завершила несколько недель назад. Сейчас, сидя за столом у себя в кабинете, она составляла смету фильма. На листе бумаги, разделённом на две графы, аккуратным почерком Лары были записаны предстоящие расходы. Рядом с пунктами «сценарные расходы» и «продюсер» был красиво выведен прочерк и нижняя сноска к ним «Я». Но дальше, за словами «режиссёр-постановщик» (так как Лара решила, что полностью сама снять фильм не сможет, предпочитая работать в качестве второго режиссёра), «оператор», «художник-постановщик» и прочими составляющими творческой и технической групп, тянулись длинные ряды цифр.

Итоговые подсчёты показывали, что съемки фильма на собственные средства немыслимы, даже если сократить расходы до минимума. Лара подумала вложить все деньги, оставшиеся от продажи виллы, но резонно всплывал вопрос: а что останется ей? Ведь она планировала жить на эти деньги несколько лет. При очень строгой экономии, можно было бы вложить в бюджет фильма половину. Снова пришла мысль продать московскую квартиру – но где тогда ей жить? И, потом, она ведь давно решила, что никогда не продаст её. Она любила Дом на набережной.

В мыслях всплыл образ Ивана, который уже несколько раз предлагал ей переехать к нему. Но это же не выход: продать квартиру, жить у него, стать полностью зависимой от него… Нет, это было ещё более нереально для Лары, чем найти деньги на фильм. Самое важное было сохранить свою независимость, в том числе финансовую.

Значит, придётся ждать. Наступивший финансовый кризис не обещал ничего хорошего. Лара слышала, что в кино сейчас не лучшие времена: многие проекты закрываются, инвесторы забирают свои деньги, киностудии банкротятся, никто не хочет вкладывать и копейки. И к тому же с её-то репутацией – кто поверит разорившемуся продюсеру, что её собственный фильм будет интересен зрителю и принесёт материальную выгоду прокатчикам?

Раздался звонок в дверь. «Кто бы это мог быть?» – подумала Лара, взглянув на часы, маленькая стрелка которых медленно подползала к двенадцати часам.

Лара накинула серый кардиган на плечи и вышла в коридор. Подошла к двери и посмотрела в глазок. Увидев Костю, Лара тут же открыла и недоумённо уставилась на него, не понимая, что он здесь делает. А Костя смотрел на Лару, пытаясь угадать, рада она его видеть или нет. И тут заметил в выражении её лица что-то новое, чего раньше никогда не замечал. Во взгляде Лары читалась растерянность, как у Юли. «Господи… – подумал он. – А с тобой-то что?» И как продолжение догадки о том, что случилось, что-то непоправимое, он увидел её тонкие бледные руки с проступающими голубыми венами, коротко подстриженные волосы, совсем худую, словно мальчишескую, фигуру и губы бледно-розового оттенка. Странно, что он сразу не заметил этой внешней перемены в Ларе – только внутреннюю, которую явственно выдавал взгляд. Разглядывая Лару, он понимал, что вся она сейчас другая. И эта её новая прическа, и руки, и худоба, и бледность – это не продуманный образ, а результат душевных страданий. Он вспомнил, как слышал от матери, что продюсерский центр Лары обанкротился. Но неужели эта неудача могла так сломить её?

Костя? Что ты здесь делаешь?

С Кости капала вода, образуя под ногами лужу. Он смотрел на Лару, качая головой, словно не мог найти нужных слов, чтобы рассказать, почему он здесь. Лара заметила его блуждающий взгляд, следы слёз и отчаяние. Всё это ей показалось знакомым. Почему-то сразу захотелось подойти к этому мальчику и обнять его, пожалеть, чтобы он хотя бы на секунду забыл обо всём, что произошло. Ведь почему-то он прибежал сейчас именно к ней. У Лары промелькнула мысль: может быть, что-то случилось с его родителями, раз он здесь? Но его взгляд не был серьёзным, таким, когда понимаешь, что жизнь столкнула тебя с первой настоящей ожидаемой бедой. Видимо, беда была неожиданной.

– Юля… – чуть слышно произнёс Костя. Его губы дрожали, а из глаз тут же полились слёзы, он подошёл ближе и крепко обнял Лару.

Лара опешила, но быстро пришла в себя и, высвободив руки, обняла мокрого Костю, чувствуя, как её собственная рубашка становится влажной. Костины плечи вздрагивали. Лара отстранилась от него, посмотрела ему в глаза, все ещё не веря, что Костя здесь, и снова обняла его. Так они стояли несколько минут, пока Лара не почувствовала, что вода уже начала стекать на джинсы.

– Давай войдём в квартиру, Костя, – сказала она. – Зачем подавать соседям повод к ненужным разговорам?

– Да. – Костя кивнул и покорно двинулся вслед за Ларой.

– Тебе нужно в душ. Ты весь промок, – сказала Лара.

Костя стоял в коридоре как вкопанный и дрожал.

– Ничего, я просохну.

– Не хватало, чтобы ты заболел воспалением лёгких. – Лара открыла дверь в ванную, которая находилась рядом с кухней, вошла и включила воду. – Чистые полотенца вот здесь. – Лара открыла ящик туалетного стола. – Вот халат.

Костя покорно вошёл в ванную и закрыл дверь. Лара пошла на кухню.