Девушка из Дубровника (СИ)

- Кажется, чисто, - сказал он, подсвечивая себе телефоном. – Но если что, у тебя будет шанс со мной расквитаться. Хотя… лайм был только один.

Глеб закончил рассматривать дно и загнал лодку на камень. Потом подхватил меня на руки и отнес туда же, ступая медленно и осторожно. Помог забраться в лодку, залез сам и с силой оттолкнул ее от камня веслом. Молния сверкнула так ярко, что я зажмурилась, почти сразу же громыхнуло.

- Гроза быстрее идет, чем я думал, - Глеб греб изо всех сил. – Я ступил, конечно, не надо было ждать, куда ее развернет.

Я промолчала, цепляясь за борт. Ветер усилился, и море, еще совсем недавно гладкое, как стекло, ощетинилось барашками. Как только мы обогнули скалу, лодку начало ощутимо бултыхать. Мне показалось, что мы непременно перевернемся, но Глеб понял мое напряженное молчание превратно.

- Ник, ты очень сердишься? – спросил он.

- Если ты о том, что мы остались здесь на ночь… не знаю. Сначала да, очень.

- А сейчас?

- Глеб, ты говорил, что я не должна сравнивать тебя со своим мужем, но знаешь, получилось похоже на то, как сделал бы он. Я решу сам, потому что знаю, как лучше. Хотя ты говорил, что не делаешь для других того, чего они не просили или не хотели. То, что мы здесь, - за это тебе большое спасибо, мне действительно хотелось сюда попасть. Или на другой остров. Но не ночью – об этом я тебя точно не просила.

- А если бы я сразу сказал, что едем на сутки?

- Наверно, отказалась бы. Если честно, я боюсь темноты, особенно в незнакомых местах. У меня есть на то свои причины. И я думала об этом, кстати. О том, что отказалась бы – и не узнала бы, какая тут красота ночью. И вообще как это может быть здорово – вот так, вдвоем, где никого нет. Правда, я бы и не жалела – потому что не знала бы, что об этом надо жалеть. Но это было бы, по крайней мере, честно. И так уже…

Тут я осеклась, сообразив, что выезжаю на опасную дорожку. Вчера утром, по пути в Дубровник, я поклялась себе, что не будет никаких разговоров о его семье, если он сам об этом не заговорит. И никаких выяснений отношений. Мы вместе только до конца отпуска. Все остальное – табу.

- Я тебя понял, - Глеб развернул лодку, чтобы завести ее в бухточку кормой.

Наверно, я ждала какого-то продолжения, расширения этой фразы, но его не последовало. Поглядывая через плечо, Глеб загнал лодку в грот. Вытащив вещи, он помог мне выйти и снова сел за весла.

- Ваш дворец, королева, располагайтесь. Я скоро.

«Дворец» был в самый раз для королевы оленей. Хорошо хоть без летучих мышей. Волны доплескивали до середины и без того крошечного пятачка, оставляя сухим место, где можно было только сидеть, прижавшись к каменной стене. Какой там костер. Да и жечь нечего. Ну что ж, будем греться друг об друга. Все лучше, чем под дождем.

Я сложила в несколько раз подстилку из плотной прорезиненной ткани, бросила сверху свой матрасик и полезла в корзину за сарафаном. В одном купальнике в гроте было холодно, хотя и от сарафана вряд ли стало бы теплее – кругом камень, да и от воды тянуло стылой сыростью. Однако на дне корзины обнаружился небольшой флисовый плед. Уже что-то.

Гром теперь не рокотал – грохотал, молнии сверкали одна за другой. Лунная дорожка на воде почти исчезла – остались только жалкие блики. Из грота я почти ничего не видела, но надо было думать, что туча подползла совсем близко. Ветер еще усилился, волны разбивались о камни с противным хлюпаньем. Я прикидывала, сколько времени должно понадобиться Глебу, чтобы вернуться в соседнюю бухточку, вытащить лодку, закрепить ее и подняться на уступ. По всему выходило, что он давным-давно уже должен был спрыгнуть, я снова почувствовала, как подбирается паника. А вместе с ней не менее мрачные мысли.

Пожалуй, единственным человеком, который поддержал меня, когда я разводилась с Андреем, была моя бывшая одноклассница Юлька Елохова, ныне Поллето. Та самая, которая вместе со Светкой Артемовой подшутила надо мной, написав записку от имени Максима. В школе мы не дружили, но потом встретились случайно, когда я вернулась домой из Москвы и жила у родителей. И как-то так уж вышло, что стали общаться. Близкой подругой она мне не стала, скорее, хорошей приятельницей. Да и виделись мы не особо часто, особенно когда я вышла замуж.

О том, что Андрей Юльке не нравится, я догадывалась, хотя в первые годы нашего брака она это никак не демонстрировала. И впервые высказала что-то негативное именно в тот момент, когда все вокруг превозносили его до небес как мой волшебный подарок судьбы. То есть мне, конечно, не повезло капитально, это все признавали, но уверяли, что повезло, поскольку рядом оказался такой прекрасный мужчина.

«Он тебя абьюзит», - сказала Юлька.

«Да ты сама рехнулась уже со своими деструктивными», - отмахнулась я.